Любимые волшебные сказки - [54]

Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его — из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!

Глядь — а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его и разорвал — из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.

— Ах, — вымолвил Иван-царевич, — если б на эту пору да орёл был, он бы утку поймал!

А орёл уж несёт утку. Булат-молодец разорвал утку — из утки выкатилось яйцо и упало в море.

— Ах, — сказал царевич, — если б рак его вытащил!

А рак уж ползёт, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб — он тотчас растянулся и умер. Взял Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.

Ехали-ехали, настигла их тёмная ночь; раскинули шатёр, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец:

— Ложись и ты, царевич, а я буду на часах стоять.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и сделались двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич! Убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую, она вырвется у псаря и разорвёт царевича на мелкие части; а кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!

Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу.

Настигла их вторая ночь; раскинули шатёр в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить.

В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич! Убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну; не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьёт царевича до смерти. А кто услышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!

Настало утро, опять поехали.

Настигла их третья ночь; разбили шатёр и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец:

— Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду.

Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло и стали двенадцать девиц:

— Ну, Булат-молодец да Иван-царевич! Убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмальства молочком питался; она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный.

Сказали, обернулись голубицами и улетели.

Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей:

— Хочешь, я покажу тебе свою любимую собачку? Когда я был маленький, всё с ней забавлялся.

Булат-молодец взял свою саблю, наточил остроостро и стал у крыльца. Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил её пополам. Иван-царевич на него разгневался, а за старую дружбу промолчал — ничего не сказал. На другой день приказал он вывести своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову. Иван-царевич ещё пуще разгневался, приказал было его схватить и повесить, да Василиса Кирбитьевна упросила:

— Если б не он, — говорит, — ты бы меня никогда не достал!

На третий день велел Иван-царевич вывести свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.

Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; приказал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.

— Ах, Иван-царевич, коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я сам помру. Позволь только три речи сказать…

Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали двенадцать голубиц и что ему говорили, — тотчас окаменел по колена; рассказал про другую ночь — и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец:

— Теперь всё равно — наполовину окаменел, так не стоит жить!

Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень. Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день ходил туда с Василисой Кирбитьев-ной да горько плакал.

Много прошло годов; раз как-то плачет Иван-царевич над каменным Булатом-молодцом и слышит — из камня голос раздаётся:

— Что ты плачешь? Мне и так тяжело!

— Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил.

— Если хочешь, можешь меня спасти: нацеди своей крови и той кровью помажь камень.

Нацедил Иван-царевич крови, и только помазали ею камень, как Булат-молодец ожил.

На радостях задали пир на весь мир. На том пиру и я был, мёд и пиво пил, по усам текло, в рот не попало, на душе пьяно и сытно стало.

Иляна Косынзяна Молдавская сказка

Жил-был на свете богатый человек. Всего у него было в доме вдоволь, одного не хватало: хоть и был он в возрасте, а детей всё не было.