Любимые мои ученики - [13]

Эта различная ориентация и вносит раскол в коллектив восьмиклассников и серьезно усложняет работу педагогов. Те, кто все равно решил уходить из школы, осознают себя «отрезанным ломтем» и считают необязательным выполнение и учебной программы (все равно выпустят!), и законов школы. А раз так, у них появляется много свободного времени, которое они тратят бездумно и бездарно. Вот тут-то их и приваживают неформальные группировки, о которых уже шла речь выше.

Девятый класс — класс нового набора. Как правило, из двух или трех восьмых классов в школе создают один девятый, так что прежние коллективы разрушаются, бывшие восьмиклассники перемешиваются, к ним добавляются новенькие, принятые из других школ. Нередко девятый класс получает и нового классного руководителя, так что работа начинается с нуля. А время-то не ждет: всего два года до выпуска. Это чувствуют все, поэтому коллективо-образующие процессы идут очень интенсивно. Пути здесь разные. Если в новом классе есть сильная группа «стариков», способная взять на себя роль ядра, вокруг нее и формируется коллектив. Иногда, наоборот, школьные аборигены сознательно уступают инициативу новичкам: дескать, пусть покажут себя. И если среди них есть яркие индивидуальности и сильные характеры, они и «показывают». Есть и третий путь: все становятся в одинаковые условия и требуют друг от друга равной доли участия.

Вообще этот период знакомства и первоначального сплочения отнимает много времени, внимания, сил. Одновременно на девятиклассников обрушивается тяжелейшая программа. В учебной работе меняется роль ученика: до восьмого класса тянули всех, в девятый пришли только желающие, да и то не все. Значит, девятиклассник с первых дней должен доказать и учителям, и товарищам, и себе серьезность своих намерений. Резко вырастает его личная ответственность за учебный труд. Методика натаскивания, характерная для восьмилетней школы, сменяется новым подходом, напоминающим вузовскую методику, — лекции, зачеты, семинарские занятия. Но и это еще не все. Девятиклассники, как правило, составляют наиболее активный отряд школьного комсомола. Из них преимущественно формируются органы самоуправления; главные дела школьного коллектива «тянут» опять же они. По крайней мере на это все надеются. Так что долго задерживаться на своих внутренних проблемах им рассчитывать не приходится.

Конечно, не все оказываются готовыми к новому напряжению, к новой роли. «Смутное время» восьмого года сказывается в виде старых привычек и понятий. Не всегда удачно складывается коллектив, и дело не только в том, что в нем существуют несколько групп. Плохо, если между ними начинается соперничество, борьба за первенство — а это, увы, не редкость. Тревожат класс и бывшие ученики, ушедшие в ПТУ, у которых почему-то много свободного времени. Они нередко часами простаивают на школьном крыльце, поджидая прежних однокашников и пытаясь втянуть их в круг своих новых приятелей. Те, кто не нашли себя в новом коллективе, чаще всего через них включаются в те же пресловутые неформальные объединения. Так что классному руководителю надо держать ухо востро.

И вот наступает последний школьный год. Первого сентября в школу приходят повзрослевшие и возмужавшие за лето выпускники. У них совсем другие глаза, иное настроение, новое отношение к школе. Такими их делает сознание близкого окончания школьных лет. Десятый класс начинается на лирической ноте. Но это длится недолго; в первый же месяц учения выпускников и их родителей охватывает деловой азарт Записываются на всевозможные платные курсы при институтах. Некоторые, кроме того, нанимают репетиторов. Время уплотняется до предела, цена его необычайно возрастает. Если же учесть, что далеко не у всех десятиклассников есть ясная перспектива (многие на всякий случай ходят на занятия сразу в два вуза, при этом втайне мечтая о третьем), можно понять, в каком состоянии постоянной тревоги, колебаний пребывает выпускник. Он начинает плохо учиться в школе, ибо не успевает, не высыпается (курсы-то вечерние). Не выдержав напряжения, он бросает курсы, хотя некоторое время еще имитирует их посещение. Он просто морочит родителей. Уходит вечером, приходит около полуночи якобы с занятий. Он сам загоняет себя в тупик: понимает, что заврался. И время вечерних лжезанятий убивать надо. И опять возникает соблазн увлечений на стороне. Хорошо, если удастся вовремя все поставить на место. А если человек втянулся в эту двойную жизнь, что тогда? Бросать школу и идти работать, а аттестат получать в ШРМ.

Те же, кто ценой неимоверных усилий продолжают двойное обучение, уже к середине учебного года до того устают, что вообще перестают соображать. Начинаются нервные срывы. Удивительно все-таки устроен родитель десятиклассника: ему кажется, что оплачиваемые им знания должны быть более качественными, чем получаемые бесплатно в школе. Этой психологической установкой пользуются организаторы курсовой системы, обещая своим слушателям чуть ли не гарантированное поступление в вуз. Плохо еще то, что многие родители берутся за детей решать, какие знания им нужны. Десятиклассник выбирает два-три предмета и жмет на них, а остальные поддерживает «чуть тепленькими», лишь бы не на «двойку». Так все выпускники резко разделяются на «технарей», «гуманитариев» и «никаких». Самое же неожиданное происходит за месяц до окончания школы: вдруг человек понимает, что «жил не на своей улице». Оказывается, ему внушали, что он математик (в технических вузах конкурс меньше), а у него произошел прорыв гуманитарных задатков. Бывает и наоборот, но реже.