Любимая женщина Альберта Эйнштейна - [47]
– Ну что ж, до завтра – значит до завтра.
И Черчилль, и Трумэн были ошеломлены: что, Сталин ничего не понял?! Не понял, что отныне у Запада находится смертоносное средство, которое восстанавливает соотношение сил с Россией! Оба лидера были явно разочарованы. Позже в своих мемуарах Трумэн напишет: «Сталин не проявил особого интереса к моему сообщению о бомбе. Его ответ сводился к тому, что он рад это слышать и надеется, что мы сможем применить новое оружие против Японии...»
А Сталин, прибыв в Бабельсберг на виллу, которая была отведена под резиденцию советской делегации, тут же пригласил к себе Молотова:
– Вячеслав Михайлович, у меня состоялся любопытный разговор с Трумэном...
Выслушав рассказ Сталина о беседе с американским президентом, Молотов, недолго думая, с ходу рубанул:
– Цену себе набивают.
Сталин засмеялся:
– Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы.
Только в этот момент присутствовавший при разговоре Георгий Жуков сообразил, что и там, во дворце, и здесь, в Бабельсберге, речь шла о создании советской атомной бомбы...
Маршал также не знал, что еще за две недели до 16 июля – даты, намеченной до испытания атомной бомбы в штате Нью-Мексико, от нью-йорскской резидентуры НКВД в Москву ушла шифровка с точным указанием параметров взрывного устройства. Тогда же начальник внешней разведки Павел Фитин поставил в известность товарища Сталина о предстоящих в Штатах испытаниях.
Поздним вечером того же дня, перед отходом ко сну, президент Гарри Трумэн решил зафиксировать в своем дневнике для истории заметки о состоявшихся событиях: «...Только что провел несколько часов со Сталиным. Я сказал ему, что я не дипломат и отвечаю «да» или «нет» на вопросы после того, как выслушаю все доводы. Он сказал, что хочет обсудить некоторые вопросы. Я ответил, что готов их выслушать. Он высказал их, и это – динамит. Но у меня тоже есть динамит, который я пока еще не намерен взрывать...»
САРАНАК-ЛЕЙК, 6 августа 1945
Когда «отважный капитан» Эйнштейн пришвартовал свой парусник к мосткам, на берегу его поджидал знакомый репортер «Нью-Йорк таймс». Поздоровавшись, он сказал:
– Профессор, сегодня атомная бомба сброшена на Хиросиму. Ваш комментарий?
– Какой ужас! – только и смог произнести ученый.
Постоял минуту в полном молчании, а потом медленно побрел к своему коттеджу. Дома, слава богу, никого не было. Он никого не хотел видеть. Просто не мог.
Вечером он сказал Маргарите: «Если бы я знал, что до этого дойдет, я стал бы сапожником».
МОСКВА, Кремль, лето–осень 1945
...По возвращении из Постдама в Москву Сталин 18 августа подписал постановление Государственного Комитета Обороны № 9887 сс/он «О специальном комитете при ГКО», согласно которому производство атомной бомбы в СССР ставилось на промышленную основу. Последним пунктом постановления предписывалось «поручить тов. Берия Л.П. принять все меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах».
Научное руководство поначалу было возложено на Петра Капицу. Но очень скоро академик взмолился:
«Товарищ Сталин. Почти четыре месяца я заседаю и активно участвую в работе Особого комитета и Технического совета по атомной бомбе (А.Б.)... В организации работы по А.Б., мне кажется, есть много ненормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к ее созданию... Правильная организация всех этих вопросов возможна только при одном условии, которого нет, но, не создав его, мы не решим проблемы А.Б. быстро и вообще самостоятельно, может быть, совсем не решим. Это условие – необходимо больше доверия между учеными и государственными деятелями...
Особый комитет должен научить товарищей верить ученым, а ученых, в свою очередь, это заставит больше чувствовать свою ответственность, но этого пока еще нет...
Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипка дает тон всему оркестру. У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у тов. Берия слабо... Я ему прямо говорю: «Вы не понимаете физику, дайте нам, ученым, судить об этих вопросах», на что он мне возражает, что я ничего в людях не понимаю. Вообще, наши диалоги не особенно любезны...
У меня с тов. Берия совсем ничего не получается. Его отношение к ученым... мне совсем не по нутру... Стоит только послушать рассуждения о науке некоторых товарищей на заседаниях Техсовета. Их приходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку, так они бывают наивны. Воображают, что, познав, что дважды два четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения...
При создавшихся условиях работы я никакой пользы от своего присутствия в Особом комитете и в Техническом совете не вижу...
Ваш П.Капица.
...P.P.S. Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему все это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно.
Если бы вся изложенная здесь история родственников Антона Павловича Чехова не была бы правдой, то ее впору было бы принять за нелепый и кощунственный вымысел.У великого русского писателя, создателя бессмертного «Вишневого сада», драматичного «Дяди Вани» и милой, до слез чувственной «Каштанки» было множество родственников, у каждого из которых сложилась необыкновенная, яркая судьба. Например, жена племянника Чехова, актриса Ольга Константиновна, была любимицей Третьего рейха, дружила с Геббельсом, Круппом, Евой Браун и многими другими партийными бонзами и в то же время была агентом советской разведки.
«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин».
Отношения Владимира Высоцкого с Изой Мешковой, Люсей Абрамовой, Татьяной Иваненко, Мариной Влади, Оксаной Афанасьевой многое объясняют. Его голос. Его печальный взгляд. Строки его песен… «Я люблю – и значит, я живу…» Его душа была хрупкой и трепетной, а сердце его всегда было готово к самопожертвованию. Любовь заполняла мысли и чувства великого барда, она его рукой складывала ноты для новых песен. Даже если она иной раз возвращалась к нему стылым холодом. Даже если друзья Высоцкого считали, что именно женщины были виновны в преждевременной кончине поэта.
Скульптор Эрнст Неизвестный, актеры Даниель Ольбрыхский и Олег Даль, режиссер Станислав Говорухин, драматург Эдуард Володарский… Эти известные деятели культуры были для Владимира Высоцкого друзьями. В то время значение слова «друг» означало совсем не то, что ныне подразумевается в соцсетях. Друзья Высоцкого были частью его судьбы. Они были его сподвижниками, отражением его совести и мировоззрений. Они были рядом, когда ему было трудно и плохо, они делили с ним его боль и страдания. Их интересная и зачастую удивительная жизнь стала ярким доказательством верности и чести в настоящей мужской дружбе, в этой абсолютной ценности, которую нельзя ни купить, ни выпросить…
Разные женщины окружали великого барда. Они были похожи и в то же время не похожи друг на друга. Их жизненная философия и творческая позиция были различны, но судьбы в той или иной степени пересекались с судьбой Владимира Высоцкого. Их участие, сердечное отношение к Высоцкому, к его таланту кровно роднило. Их голоса перекликались, хотя каждая из женщин вела свою неповторимую сольную партию, что и составляет особую гармонию. Они одновременно являлись и музами, и творцами.У гениального человека и близкое окружение талантливо и неординарно…
Альберт Эйнштейн – человек, повлиявший на ход истории в XX веке. Величайший ученый своего времени открывается перед читателем с неожиданной стороны. В новой книге Юрия Сушко публикуются ранее не известные факты из жизни гениального физика. Они шокируют, возмущают и неожиданно приоткрывают тайну создания советского ядерного оружия, которое и сохранило хрупкий мир после Второй мировой войны.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.