Любимая и потерянная - [77]
Терзаемый сомнениями, он не знал, как быть, пальцы медлили расстегнуть пуговицу на ее блузке, и пока он собирался с мыслями, в его ушах зазвенел глумливый смех всех его здешних знакомых; они с шумом вломились в комнату, грубо понося его, хихикая и насмехаясь над его наивной верой в то, что Пегги осознала свою любовь к нему не сразу; в их издевательских выкриках потонул его внутренний голос. Макэлпин слышал только крик Роджерса: «До каких же пор несчастный дуралей позволит водить себя за нос?»
— Когда мы с вами познакомились, — заговорил он, — вы иначе относились ко мне, верно?
— Вы нравились мне с самого начала, Джим.
— Но не настолько, чтобы вам захотелось лежать со мной вот так. О, нет.
— Так, как сейчас… в начале знакомства? Нет.
— Совсем иное чувство было у вас…
— К кому?
— Ну хоть к Уэгстаффу, пока он не…
— Да, то было другое чувство, Джим.
— Вот именно. Другое, — повторил он, намеренно истолковав ее ответ таким образом, чтобы дать себе новую пищу для подозрений.
И мысли его закружились в бешеном водовороте. В комнату пробрались, требуя, чтобы он слушал только их, посторонние: его лучший друг Фоли и Ганьон, и Джексон и Вольгаст. Они сновали среди его мыслей, расшвыривая их бесцеремонно и безжалостно, чтобы извлечь на божий свет все подозрения, которые он так старательно скрывал от самого себя.
— Вам казалось, — спросил он с притворным участием, — что Уэгстафф всегда будет помнить тот вечер, когда он впервые провожал вас и был с вами так нежен?
— Да, очень, очень нежен…
— У него есть к женщинам подход. Это не всякому дано. Уэгстафф, как вы знаете, это умеет, — проговорил он мягко.
Ну вот, он вынудил ее кое в чем признаться. В чем — он, пожалуй, даже и не понял. Вопли подстрекателей заглушили ее ответ. «К чертям Уэгстаффа! Спроси ее про Уилсона!»
— Вот трубач, тот совсем не такой, — продолжил он после раздумья все с тем же сочувственным видом. С каким трудом выдавливал он из себя слова. Еще два-три, и муки его станут нестерпимей, а девушке придется испытать новую боль, страшнее пережитой, но он обязан довести все до конца.
— С Уилсоном вы были как-то ближе, — с притворной мягкостью добавил он.
— Да, с ним все было иначе, Джим.
— С ним все было иначе, конечно.
— Я знала, что на него я могу положиться.
— Еще бы, — сказал он, и незримые мучители снова заголосили: «С ним было иначе. Уж он-то знал, как нужно обходиться с любительницами черного мяса. Разве другая стала бы обзывать Джексона белым ублюдком».
Чуть приподняв ее голову, он заглянул ей в лицо. Пегги улыбалась, ожидая, и Макэлпин отвел глаза.
— Что с вами, Джим? — спросила она.
— Ничего. То есть… Словом… — начал он, — вы не ошиблись? Вы уверены, что полюбили именно меня?
— Да, Джим.
— Мы очень взволнованы сегодня. Нам трудно разобраться в своих чувствах. Останется ли все для вас точно таким же и завтра?
— Я в этом убеждена.
— И вы уедете вместе со мной?
— Уеду, Джим. Куда вы захотите.
Но ее слова его, по-видимому, не успокоили: он медленно поднялся с кровати.
— Что вас тревожит, Джим? — спросила девушка.
— Ну а если завтра, — начал он нерешительно, — вы поговорите с кем-либо из ваших негритянских друзей, не изменится ли что-нибудь?
— Вы вправе это спрашивать, — сказала Пегги. — Но я в себе не сомневаюсь.
— Вот этого-то мне и хочется, Пегги. Я хочу быть с вами честным и не навязывать вам решений, принятых под влиянием минуты. Завтра вам уже не будет так одиноко. Все опять войдет в норму. Пусть же ничто не повлияет на ваш выбор.
Этими успокоительными словами он попытался замаскировать прокравшиеся в его сердце сомнения. Эта страшная ночь и эта комната… как ему хотелось сбежать от них и встретить Пегги уже утром, где угодно, но не в этой комнате, так тесно связанной со всем этим кошмаром. Он твердил себе, что его унизительные сомнения просто порождение всей этой унизительной ночи, и если они с Пегги расстанутся сейчас, а встретятся уже утром, ему ничто не помешает вновь увидеть ее такой, какой он всегда ее видел. Обнять ее сейчас, привлечь к себе, принять ее любовь, еще не поборов сомнений, не значит ли это унизить ее и согласиться с теми, кто дурно говорит о ней.
— Ничто в наших отношениях… — начал он и замолчал; голос его дрожал, каждое слово мучительной горечью отдавалось в сердце. — Я хочу сказать, нельзя, чтобы это случилось сразу же после всего, что было этой ночью. Вы ведь это понимаете? — спросил он робко. — Так было бы нехорошо. Я поступил бы с вами непорядочно.
Он протянул к ней руки, Пегги встала и взяла их в свои.
— Я понимаю, — мягко сказала она. Они помолчали. Пегги и в самом деле все поняла, но, жалея его, не стада лишать иллюзии, что им руководят самые добрые намерения.
Зато она была теперь как-то по-новому спокойна. С робким достоинством подняла она голову. Это странное спокойствие и тоска одиночества, проглядывавшая в твердом взгляде ее глаз, говорили о том, что Пегги знает, что он предал себя и ее и что теперь она осталась совсем одна.
В этот недолгий миг молчания он попытался уловить то, что приоткрывал ее взгляд, и уже чуть было не угадал это — не разумом, а чувством, но чувство более острое — боязнь, что Пегги ему не поверила и превратно поняла его, было так мучительно, что вытеснило остальное.
Рассказы, вошедшие в настоящий сборник, принадлежат очень разным по интересам, стилю и степени известности канадским писателям. Круг тем — люди труда (рыбаки, рабочие, мелкие фермеры), покорение природы на благо человека, «маленький» человек, жизнь в деревне (духовно нищая жизнь, интеллектуальная отсталость, суеверия и страх), антиклерикализм, насмешка над служителями католической церкви, над ханжеством.
Серия: Мир приключений.В сборник приключенческих и детективных повестей зарубежных писателей вошли: "Клятва Люка Болдуина" М. Каллагена, "Происшествие в Оттербери" С. Дей Льюиса, "Безбилетный пассажир" А. М. Матуте, "Голуби улетели" У. Мэккина.Morley Callaghan (1903—1990). Luke Baldwin' s Vow (1947).Подросток привязывается к старому псу и спасает его от верной смерти.
Романы Морли Каллагана, представителя старшего поколения писателей Канады, поднимая сложные нравственно-психологические проблемы, исследуют условия человеческого существования в современном для автора буржуазном обществе.В сборник вошли романы «Радость на небесах», «Тихий уголок», «И снова к солнцу».
Рассказ из сборника Современная канадская новелла «Затерянная улица», Москва, Издательство «Прогресс», 1971.
Описание:Приключенческие и детективные повести для подростков.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации М. Петрова.Содержание:Морли Каллаген. Клятва Люка Болдуина (повесть, перевод Н. Емельянниковой, иллюстрации М.Ф. Петрова), стр. 3-130С. Дей Льюис. Происшествие в Оттербери (повесть, перевод Т. Порфирьевой, В. Рамзеса, иллюстрации М.Ф. Петрова), стр. 131-226Ана Мария Матуте. Безбилетный пассажир (повесть, перевод С. Ваф, иллюстрации М.Ф. Петрова), стр. 227-308Уолтер Мэккин. Голуби улетели (повесть, перевод Н. Высоцкой, иллюстрации М.Ф.
Всем привет! Я написал большую книгу - роман "Манипулятор" в трех частях и ста главах. Произведение буду размещать по главам на разных ресурсах, в том числе и на этом. Официальный сайт книги: http://manipulatorbook.ru ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! ПОЭТОМУ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ДОСТИГЛИ ВОЗРАСТА 18+ ИЛИ ЧТЕНИЕ ПОДОБНОГО КОНТЕНТА ПО КАКИМ ЛИБО ПРИЧИНАМ ВАМ НЕПРИЕМЛЕМО, НЕ ЧИТАЙТЕ "МАНИПУЛЯТОРА".
ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! «Манипулятор» – книга о стремлениях, мечтах, желаниях, поиске себя в жизни. «Манипулятор» – книга о самой жизни, как она есть; книга о том, как жизнь, являясь действительно лучшим нашим учителем, преподносит нам трудности, уроки, а вместе с ними и подсказки; книга о том, как жизнь проверяет на прочность силу наших желаний, и убедившись в их истинности, начинает нам помогать идти путем своего истинного предназначения. «Манипулятор» – книга о силе и терпении, о воодушевлении и отчаянии, о любви и ненависти, о верности и предательстве.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
«…Эл пыталась вспомнить, когда в ее жизни началось это падение?Наверное, это произошло летом. Последним летом детства, ей было семнадцать лет…Эл с матерью отдыхала вгорах, на побережье водохранилища Чарвак, недалеко от поселка Бричмулла, воспетой когда-то в песне. День только начинался, но воздух уже накалялся, как масляная батарея. Июль в Средней Азии, время, которое местные называют «чилля», в переводе с фарси «сорок дней». Это период изнуряющего сорокадневного, безветренного, летнего зноя. Эл родом из этих мест.
ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! «Манипулятор» – книга о стремлениях, мечтах, желаниях, поиске себя в жизни. «Манипулятор» – книга о самой жизни, как она есть; книга о том, как жизнь, являясь действительно лучшим нашим учителем, преподносит нам трудности, уроки, а вместе с ними и подсказки; книга о том, как жизнь проверяет на прочность силу наших желаний, и убедившись в их истинности, начинает нам помогать идти путем своего истинного предназначения. «Манипулятор» – книга о силе и терпении, о воодушевлении и отчаянии, о любви и ненависти, о верности и предательстве.
Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.