Любимая для бессмертного - [80]
Если всё получится, разумеется.
А в последнем я очень сильно сомневался.
Вечером Рене так и не вернулся. Тамила сказала, что ушел по делам, хотя высказала она это с таким видом, словно по делам Рене отправился в бордель или как минимум прошел мимо неё с барышней легкого поведения в обнимку.
Впрочем, то, что она терпеть его не могла, я и так знала и нисколечко не сомневалась в том, что Тамила воспользуется любой возможностью, чтобы дополнительно указать мне, насколько Рене плохая партия для простой девушки. Оно-то, конечно, так… Простым девушкам нечего делать рядом с Хранителями Времени.
Но я, затоптав своё беспокойство, предпочла уделить внимание другим деталям. Десяток споров касательно размещения кукольника Ивара утомили меня настолько, что я хотела только поскорее упасть в кровать.
Спорили мы рядом со скатертью-самобранкой, и та, благодарная за такой роскошный пир в виде гнева и прочих эмоций, выдала приличную порцию еды. Хоть что-то хорошее, хотя сытость никакого облегчения мне не принесла. Я с трудом добралась в свою комнату и вырубилась, стоило только оказаться в кровати.
Удивительно, но Матильда так и не попыталась меня разбудить или помешать как-нибудь. Утром, когда я проснулась, она сидела в своём защитном кругу и писала что-то пальцами в воздухе. Улыбнулась, когда увидела меня, пожелала хорошего дня и вернулась к своему привычному занятию. Казалось, сошла с ума. Но у меня было слишком много дел, чтобы обеспокоиться по этому поводу.
…Весь день я провела за работой. Для начала пришлось пересказать в очередной раз своим сотрудницам идею касательно кукол, потом — выслушать массу претензий и попытаться убедить их в том, что это действительно может оказаться интересным. Единственной, кто не пытался возразить, была Милли. Она же, к счастью, и сообщила, что изготовление кукол может быть куда более доступным для нас, чем пошив платьев на людей — хотя бы потому, что материалов понадобится куда меньше.
Я не знала, насколько удачна моя идея, но всё равно рассчитывала на неё. Ничего другого мне всё равно не придумать.
Ивар неоднократно подчеркнул: у него не осталось ничего, кроме знаний. Ни нужных материалов, ни инструментов. Всё это существовало у него в памяти, и мне пришлось уговаривать его изобразить всё то, что необходимо для изготовления кукол.
Неизвестно пока, удастся ли мне реализовать мою идею, но могла хотя бы попробовать! К тому же, многие сотрудницы швейного цеха действительно загорелись идеей попробовать, обещали помочь мне, если это будет в их силах. Одна только Тамила молчала. Она в тот день, когда я привела в дом Ивара, вернулась очень поздно, расстроенная, только сказала мне о Рене и отправилась спать. Следующим утром сказалась больной, и пока мы все вместе расчищали помещение, которое потом должны были отдать кукольнику, даже носа из общежития не показывала.
Этим утром я проснулась очень рано и просто лежала, глядя в потолок. Надо было вставать и что-то делать, но я не могла найти в себе достаточно сил, чтобы выбраться из постели и победить то гадкое волнение, что буквально приковывало меня к кровати.
— Эй, — вдруг отозвалась Матильда. — Не приходит, да? Скучаешь? Рене не тот мужчина, по которому стоит грустить, деточка, — она подобралась к самому краю своей границы и смотрела на меня, полупрозрачная, но от того не менее сильно действующая на нервы. — Не грусти, красавица. Рано или поздно всё равно разбежитесь, так лучше рано, пока ты окончательно голову не потеряла… Не молчи. Поговори со мной, — она растянула губы в улыбке. — Может, расскажу что интересное.
Она вновь стала материальной и прижималась к краю своего ограничительного круга. Тот истончился, давая женщине возможности идти на контакт, и я задалась вопросом, почему Рене так и оставил её со мной наедине, а не забрал с собой или не развеял.
Жалеет до сих пор? Казалось бы, не должен, но кто знает, что у него в голове… Может, не хочет признавать этого, но любит до сих пор. Я не могла гарантировать, что это не так.
— Нам не о чем разговаривать, — мрачно промолвила я.
— Нынешняя любовница и бывшая. Действительно, нам совершенно не о чем разговаривать.
Матильда устроилась на полу в позе лотоса. Если присмотреться, можно было увидеть, что она витала в нескольких сантиметрах от пола. На губах женщины расцвела довольная улыбка, она, очевидно, понимала, что всё-таки сумела меня задеть, вывести из себя.
— Не смущайся, — протянула она, не сводя с меня внимательного взгляда. — Он не плохой. Если б я дурость не сделала, я б до сих пор жива была, наверное. А он — нет. Но Рене из тех людей, ради которых творят безрассудства. Смотри, не клюнь на ту же удочку.
— Рене говорил мне, что пытался закрыть сестру от стрел, — нехотя промолвила я, садясь на кровати.
Матильда вздохнула.
— Да, правду сказал. А я его обняла, и стрелы пронзили нас двоих. Знаешь, что случается, когда смертный и бессмертный оказываются связаны одной стрелой?.. Обычно бессмертный выживает. А у нас вышло так, что я ему всё отдала.
— Но ведь он этого не просил, — отметила я.
— Больше тебе скажу, — хмыкнула Матильда, — он терпеть меня за это не может. Ему даром не сдалось это бессмертие, он считает это обузой. И Истинным быть ему не нравится. Он ненавидит тех, кто остался после меня. Рано или поздно он догадается, что сделать, чтобы от них избавиться, и выровняет этот баланс, но только это может случиться завтра, а может через тысячу лет. Так что ты бы его не ждала… Впрочем, можешь ждать. Он и так от тебя уже сбежал, а потом сбежит ещё дальше.
