Любимая для бессмертного - [11]

И не зря, между прочим, решила.

Стоило мне только пристегнуться, как кони, решительно оттолкнувшись копытами от земли, взмыли в воздух. Я зажмурилась, отчаянно цепляясь пальцами за ремень, и подумала, что лучше б я была религиозной прежде — возможно, мою молитву услышали бы лучше.

Впрочем, чего молиться, если божество тут — Рене, из-за которого я в эту отвратительную ситуацию, собственно говоря, и попала… Какой кошмар!

Томас явно не проникся большим уважением к моему ужасу, потому что выглядел он весьма довольным, подставлял лицо ветру и всячески наслаждался происходящим. Я отвернулась от него и любовалась — точнее, пыталась любоваться, — на облака, которые мы миновали. Повозка мчалась по воздуху с такой скоростью, что тут не только ремень безопасности, тут и несколько десятков ремней и специальное кресло с фиксаторами не помешало бы!

Единственное, что я могла сказать в пользу этой повозки — так это то, что передвигалась она действительно очень быстро. Не прошло и нескольких минут, как мы приземлились ровнехонько перед швейным цехом, уже знакомым мне потрепанным зданием.

— Вот, — довольно отчитался Томас. — Сейчас я вам здесь все покажу… И сможете сразу же приступать к работе, госпожа Анна!

Бегу и спотыкаюсь…

— Кстати, — привлек мое внимание он, — вон там, — ткнул пальцем в размещенное чуть дальше здание, — и общежитие есть. Я договорюсь, чтобы вам выдали там лучшую комнату!

Вообще-то, Рене говорил, что у местной Анны была своя жилплощадь… или я что-то перепутала?

Но протестовать я не решилась. Общежитие так общежитие. Главное, чтобы больше не надо было летать на этом чудовище!

— Хорошо, — вздохнула я. — Показывай, что тут да как…

Том не заставил просить себя дважды. Радостно улыбнувшись, он направился ко входу в швейный цех. Я с опаской покосилась на побитые временем ступеньки, но решила, что от Томаса лучше не отставать. А то мало ли, еще забредет куда, и я останусь одна в бесконечном коридоре, в котором мы вчера с Рене блуждали!

Однако, внутри швейный цех оказался далеко не таким огромным, как казалось мне при первой встрече. Тянувшийся вдоль здания коридор имел несколько ответвлений, но не закручивался по спирали. Каждый из узких ответвлений заканчивался либо тупиком, либо дверью. Я пыталась разобрать слова, написанные на корявых табличках, но очень мало смогла различить. Швейный цех, участок влажно-тепловой обработки…

Том, судя по всему, в шитье понимал еще меньше моего, потому что никаких объяснений, пока мы миновали одно за другим помещение, предоставить не изволил. Он довел меня до узкой винтовой лестницы, что уводила на второй этаж. По другую сторону от нее узкие побитые ступеньки позволяли спуститься в уже знакомый мне подвал, где хранились какие-то материалы.

— Вот там склады, — махнул рукой Том.

— В подвале? Швейные склады? — мрачно уточнила я.

— А что не так? — удивился парень.

— Я там была. Там влажно и холодно. Ткани же наверняка зацветут!

— Зацветут? Ну, они же не цветы!

Я отмахнулась, не став объяснять, что имела в виду плесень. Даже я, человек неопытный и ничего не понимавший в швейном производстве, видела, насколько большие проблемы были у этого швейного цеха. Вопрос в другом — смогу ли я привести все это в порядок? Я ведь даже не знала, с кем мне доведется работать!

— А на втором этаже что? — поинтересовалась я, решив, что разъяснять Тому, в чем именно он не прав и что с тканями не так, не буду. Ему оно и не надо. У него же задание какое? Доставить меня в швейный цех и уведомить местных, что я — их начальство.

Начальство! Какой кошмар!

Я никогда и никем не управляла. Не заканчивала ни менеджмент, ни экономический факультет. Дядя, занимавшийся моим воспитанием лет с десяти, наверное, был инженером до мозга костей, и я, глядя на него, видела в нем идеал мужчины. У дяди не клеилось с женщинами, и он решил, что воспитать дочь своей сестры — лучшее, что он может сделать. Потому я и пошла по дядиным стопам, поступила в политехнический. Много ли там узнала? Не сказать, что слишком, тем более, времена менялись. Работать пошла в айти-сферу, но не потому, что мне слишком нравилось. Просто нужны были деньги; дядя болел, ему понадобились дорогостоящие лекарства, и я, разумеется, не стала искать свое высокое предназначение.

Когда он умер, я практически полностью потеряла интерес к работе. Парень, с которым я встречалась, тоже не выдержал моей тоски. Дядя ему никогда не нравился, он считал его преградой для наших отношений, а я, услышав неуместно радостный тон, просто раз и навсегда приняла для себя решение, что этого человека у меня в доме быть не должно.

А потом и работу потеряла. Не сказать, что я очень хотела сохранить то место, но ничего такого и не сделала. Просто все стремительно переходили на удаленку, а мне нашли отличную замену где-то на фрилансе. Платить моя замена просила меньше, знала — примерно столько же. Я осталась за бортом.

И куда такой, собственно говоря, неудачнице браться за швейный цех? Что я смогу с ним сделать? Впрочем, вариант «выйти замуж и не париться» тоже не для меня. Бестолковая Анька, которой даже приткнуться некуда, вот кто я.