Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? - [40]

Известность пришла к Гатри после выхода первого романа и подкреплялась почти каждой последующей его книгой. Но успех не вскружил голову молодому человеку – Гатри всегда трезво оценивал свои писательские возможности: «Причудливые похвалы, обрушившиеся на меня после моей первой книги, ни в малейшей степени не заставили изменить мое мнение о себе и поверить, будто я гений; я знаю совершенно точно, что это не так. Меня нельзя назвать серьезным политическим или социальным мыслителем, я едва ли могу сообщить читателю что-нибудь общественно значимое. Единственные мои достоинства – чувство юмора, наблюдательность и умение описывать увиденное» [192] .

Гатри был прав – и не совсем прав, ибо недаром сказано: достоинства человека есть продолжение его недостатков (как, впрочем, верно и обратное наблюдение). Конечно, лучшие вещи Гатри, в которых соединяются фантастика и реализм, вряд ли выдержат сравнение и с волшебными сказками Дж. Макдоналда, соотечественника и современника писателя, и с эпической социальной сатирой Г. Дж. Уэллса. И по глубине психологического анализа и социально-реалистических обобщений Гатри явно уступает своим старшим современникам Ч. Диккенсу и Э. Троллопу, равно как современникам Дж. Мередиту и Дж. Конраду. Но живость повествования, неизменная «читабельность» его прозы, точность характеристик героев, безошибочность вкуса при передаче их речи (к какому бы общественному слою они ни принадлежали), изящество юмористических пассажей и серьезность (но никогда – занудность!) при решении морально-этических вопросов – все это говорит, что перед нами настоящий художник. Читать Гатри – удовольствие, сопоставимое, наверное, с тем, какое испытывал автор, когда писал. Ведь еще в начале творческого пути Гатри, как вспоминал он много лет спустя, сформулировал для себя принципы, от которых никогда не отступал: «Я решил, что до тех пор, пока обстоятельства не заставят меня отказаться писать только о том, что мне интересно или что меня занимает, литературная работа будет сохранять для меня притягательность» [193] .

Ф. Энсти – писатель до мозга костей английский. Действие его произведений происходит – либо по большей части, либо исключительно – в Лондоне конца XIX – начала XX вв. Взгляды, вкусы, привычки его героев (как, впрочем, и автора) отмечены принадлежностью этой стране и этому времени. И не будет преувеличением сказать, что книги Гатри могут составить своего рода энциклопедию жизни поздневикторианской и эдвардианской Англии.

После первой мировой войны литература изменилась, иной стала ее проблематика, более жесткой, резкой – стилистика. Пришли писатели с другим – военным – жизненным опытом, те, кого потом назвали потерянным поколением и чье мировоззрение выразилось в романе Р. Олдингтона «Все люди – враги». И стало ясно (читателям, но, наверное, прежде всего самому писателю, вот почему он так мало писал в 1920-е годы), – что Ф. Энсти начинает отставать от времени: его диккенсовский юмор, неторопливое бытописательство остались в прошлом, вместе с самим викторианским бытием, культурой великой империи, над которой – пока еще – не заходило солнце… Скончался Ф. Энсти 10 марта 1934 г., когда его уже почти забыли; и мир тогда находился на пороге самой страшной катастрофы в истории человечества.

Лучшие книги Ф. Энсти начали вновь читать в 1960-х, когда в английском обществе пробудился интерес к литературе и культуре викторианской эпохи [194] .

В начале тридцатых годов, завершая книгу воспоминаний и подводя итоги более чем полувековой работе в литературе, Гатри не жаловался на недостаток внимания со стороны критиков, на козни собратьев по перу или некие «объективные» сложности, не позволившие ему занять высокое место в национальной словесности. Мудро и спокойно Гатри признает, что не обрел славу Уэллса или Голсуорси; но столь же мудро и спокойно добавляет, насколько он благодарен судьбе за то, что она дала ему возможность посвятить жизнь любимой работе. И не столь важно, заключает он, получилась она у него лучше или хуже, чем у других, – главное, что он делал ее честно и в свое удовольствие. Потому и пишет Гатри в предисловии к книге воспоминаний, что в его жизни не было ни авантюрных похождений, ни драматических перипетий; и так жизнь мог бы прожить любой писатель, который, как и он, «был довольно популярен в свое время и получал удовольствие от своей работы» [195] .

Известная английская поговорка гласит: чтобы стать здоровым, богатым и мудрым – а это, бесспорно, существенные компоненты счастья, – надо рано ложиться и рано вставать. Что ж, совет разумный. Но история жизни Томаса Энсти Гатри позволяет предложить еще один рецепт счастья. Надо полюбить свою профессию так, чтобы она стала Главным Делом (для чего нужны еще и немалые постоянные усилия, умение и готовность жертвовать ради нее многим), делая его как можно лучше. Тогда совесть твоя будет спокойна, чиста, и ты уйдешь в мир иной с пониманием того, что исполнил все, предназначенное тебе, а потому сумел обрести в жизни настоящую радость – радость самореализации.

Бетонный ландшафт эпохи. К 70-летию Джеймса Грэма Балларда