Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? - [32]

Суинберн считает, что Моррис – писатель уникальный, ни с кем, в том числе, и с Чосером, не могущий быть сравнимый, т. к. он – писатель единственный в своем роде [137] . Это мысль пронизывает статью Суинберна: «Самый скромный английский писатель наших дней, он при этом и самый величественный; и таковым его надо считать потому, что он обладает высшей простотой духа и языка. Если англичане в будущем не будут уж совсем безнадежно забывчивыми к своему прошлому (что заслуживает полного презрения), то им не понадобится памятник, чтобы напомнить: имя писателя – Уильям Моррис» [138] .

Книгами Морриса впоследствии будут восхищаться лорд Дансейни, К. С. Льюис, Д. Р. Р. Толкин, выражая ему свою признательность и называя его своим учителем. Недаром в издательской аннотации к роману «Повесть о Сверкающей Равнине», открывавшего в 1973 г. серию «Забытая фэнтези», сказано, что без Морриса не было бы ни Дансейни, ни Толкина.

По-настоящему глубокую оценку творчества Морриса и понимание значимости его вклада в развитие современной фантастики можно встретить только в работах ученых и писателей, связанных с миром фантастики – например, у К. С. Льюиса [139] .

Уильям Мэтьюз писал в книге «Фэнтези. Литература воображения»: «Уильям Моррис был среди тех крупных литературных фигур, кто внес наиболее значительный вклад в развитие фэнтези в XIX в.» [140] ; и еще: «Моррис был среди тех авторов, кто первыми начали уделять особое внимание географии и обстановке действия в фэнтези, и это потом было подхвачено и развито в книгах почти всех значительных писателей после него, от Хаггарда до Толкина и Ле Гуин» [141] .

Норманн Тэлбот в «Писатели-фантасты XX века» отмечает: «В своих последних романах Моррис создал современную фэнтези» [142] . Интересно, что Тэлбот указывает еще на один важный социокультурный аспект творчества Морриса, подчеркивая, что писатель не только «сотворил фэнтези, действие которой разворачивается в придуманной и псевдо-средневековой земле», но также «создал и аудиторию поклонников фантастического будущего, которая смогла бы оценить его творение» [143] .

В самом деле, после второй мировой войны начинается бум интереса к Моррису, в 1955 г. в Великобритании возникло общество его поклонников. Затем аналогичные общества возникли в США и Канаде. В настоящее время они ведут большую работу по изучению и популяризации творчества Морриса (преимущественно – в области фантастики), постоянно устраиваются семинары и конференции, по итогам их работы выходят сборники работ.

Что же касается академического литературоведения, то оно крайне редко обращается к фантастической «составляющей» творчества Морриса. Чаще всего последние семь романов писателя остаются вне поля зрения исследователей. Если же эти книги и упоминаются, то примерно так же, как говорят в «приличном» доме о беспутном родственнике – понизив голос, пожимая плечами и сокрушенно вздыхая. Примеров тому немало, ближайший из них – уже упоминавшийся «Путеводитель по английской литературе»: «Он [Моррис – В. Г.] также написал несколько исторических романов из далекого прошлого северной Европы» [144] . И это все, что сказано об этих романах.

Отечественные исследователи удивительным образом солидаризуются со своими западными коллегами, словно не видя, что такой крупный писатель, как Моррис, в последние годы жизни написал внушительный массив прозы, по объему примерно равный тому, что он создал за предыдущие тридцать лет работы в литературе. Эти книги они не замечали, в лучшем случае походя упоминая о них, а чаще всего просто прибегая к фигуре умолчания. Можно считать, что ситуация изменилась только в последние десять лет, после публикации перевода романа Морриса «Воды Дивных Островов» с обстоятельным предисловием Н. Будур [145] .

Очевидно, что последние романы Морриса непохожи на «Вести ниоткуда». Почему же он начал писать в совершенно другой манере? Не потому ли, что не было больше у писателя прежней веры в социализм, убежденности, что только это учение спасет мир, что именно оно может быть идеалом общественного мироустройства? И не в этом ли причина того, что советское литературоведение так старательно не замечало эти книги?

* * *

Моррис написал эти семь объемистых романов менее чем за десять лет, «Разлучающий Поток» он закончил диктовать за месяц до смерти, как будто торопясь успеть выговориться, завершить то, что он считал своим главным делом. Он писал эти романы исступленно, урывками, в последние годы в основном по ночам, во время бессонницы.

Моррис отдал всю жизнь работе. Известно, что когда после смерти Морриса врача, находившегося у постели писателя, спросили, от чего он умер, тот ответил: «Он был Уильям Моррис». И добавил: «Один человек не может работать за десятерых» [146] .

Казалось, что силы Морриса беспредельны и он будет продолжать работать без перерыва, как вечный двигатель. О работоспособности Морриса, о его душевной – и физической! – прочности, надежности, готовности в любой момент прийти на помощь другу неоднократно с восхищением говорили все, кто знал писателя. Многочисленные высказывания словно подытожил Э. Берн-Джонс, назвавший Морриса «скалой защиты для всех нас, и замком на вершине скалы, и знаменем на вершине замка» [147] .