Люби меня всего - [79]

Это был первый раз, когда я увидел признаки нервозности в глазах Коэна.

— Ты можешь передумать в любой момент, — добавил я.

Он кивнул и коснулся задом моего скользкого члена. Я поднял его и провёл им по расщелине Коэна, пока тот пробовал двигаться и немного дразнился.

Сев на мой член и встретившись с сопротивлением, он закусил нижнюю губу. Вместо того, чтобы отстраниться, он надавил сильнее.

— Медленно. По чуть-чуть, — подбадривал я.

Он поднялся и попробовал ещё раз, медленно проталкиваясь через тугие мышцы. Пробившись, он ахнул и совершенно замер. Невероятное давление, окружающее головку моего члена, было ошеломительным, и мне приходилось дышать сквозь невероятное ощущение, пока он привыкал. Медленно, он поднимался и опускался, каждый раз погружаясь всё больше. Когда он опустился до конца, я положил руки ему на бёдра.

— Посиди минутку.

Я сказал это как ради него, так и ради себя. Меня поглощал его жар, и любое движение точно заставило бы меня сразу кончить. Мне нужно было успокоить своё тело.

Коэн посмотрел мне в глаза, и на мгновение хмурость и колебания в его серо-голубых глазах напомнили мне об Орине. Всё исчезло так же быстро, и он оперся на мою грудь, улыбаясь.

С этого момента было безнадёжно бороться за контроль. В тот момент, как он начал двигаться, всё затрепетало и ожило. Растущая необходимость облегчения стала мучительной, и мне приходилось сдерживать все желания двигаться быстрее и входить в него глубже.

Он раскачивался на мне, поднимаясь и опускаясь в равномерном поразительном ритме. Глаза Коэна закрылись, а рот открылся, пока росло его собственное блаженство. В этот момент я закрыл глаза и довёл себя до того, чего Орин хотел для нас обоих; не только с Коэном, но и с ним самим. Наши отношения во многих смыслах были необычными. Момент связи с Коэном был просто маленьким примером того, насколько всё было иначе.

От растущего внутри меня тепла мои яйца потяжелели, и я понял, что не продержусь долго. Когда я открыл глаза, передо мной предстало видение красоты. Капельки пота покрыли лоб Коэна, пока он двигался. Сила его толчков возрастала с каждой минутой, и из его болезненно твёрдого члена на мою грудь закапал поток спермы.

— Погладь себя, — выдохнул я. — Кончай, я так близко.

Он оперся рукой на кровать рядом с моей головой и дрочил себе в такт своим движениям. Его лицо было рядом, и я поднял голову, чтобы коснуться его лба своим. Я наблюдал, как его оргазм растёт и горит в его глазах. Когда он сбился с ритма, я помог ему найти его и поднимался навстречу его толчкам. Когда он зажмурился и прорычал сквозь сжатые зубы, мою грудь покрыли горячие брызги его спермы. Когда его зад сжался вокруг меня, я тоже преодолел эту грань. От интенсивности оргазма было невозможно поддерживать наш ритм, и вместо попыток это делать Коэн поцеловал меня и позволил мне взять контроль на себя, пока я испытывал волну удовольствия.

Выдохшиеся и измождённые, мы долго лежали вместе, цепляясь друг за друга, слишком поглощённые моментом, чтобы что-то говорить.

У меня колотилось сердце, пока я прижимал Коэна ближе к себе. Я искал любые признаки чувства вины или беспокойства, которые могли выползти, но помимо крохотного отблеска переживания из-за того, что у него будет болеть тело, я не мог ничего найти. Я знал сердцем, что он хотел этого и нуждался в том, чтобы между нами произошёл этот прогресс.

Мои запутанные мысли вернули меня к мужчине в моих руках. Как бы сильно я ни любил Орина, мы с Коэном стали близко связаны в том, в чём не были связаны мы с Орином. Я не мог отрицать, что он тоже пробрался в моё сердце. В нём была наивность и неуверенность, в чём он никогда не признается, но он действительно был любящим и заботливым человеком.

— Почему ты ответил так, как ответил, когда я сделал тебе комплимент?

Я не забыл, и меня беспокоило выражение его лица.

— Когда? — выдохнул он мне в грудь. — Я не помню.

— Я сказал, как невероятно ты выглядишь, и ты нахмурился.

Пальцы Коэна танцевали на моих боках, но пропасть в нашем разговоре росла.

— Коэн? — спросил я, поднимая голову, чтобы посмотреть на него.

— Потому что это тело не я. Может быть, физически ты видишь это, но когда я вижу себя, я выгляжу совсем не так. Это просто тело. Тело Орина, полагаю. Не моё.

Я мгновение подумал об этом, опуская голову обратно и играя с его волосами. Каждый альтер был уникальным и особенным. Я никогда не думал, что они могут видеть себя по-другому. Но в этом был смысл. Рейну было пять лет. Его восприятие самого себя определённо не будет соответствовать двадцатидевятилетнему телу.

— Я никогда не думал об этом в таком плане. Наверное, я всегда вижу то, что передо мной.

— Я знаю. И это ожидаемо. Полагаю, когда ты сказал мне, что я выгляжу невероятно, и я видел, что ты смотришь на это тело, мне стало грустно, потому что ты видишь не меня.

Его комментарий сокрушил меня. Я никогда не делал этого намеренно. Характер Коэна так отражал то, кто он есть, что мне хотелось бы мысленно увидеть то, что видел он.

— Расскажи мне, что ты видишь, когда смотришь на себя.

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.