Люби меня всего - [17]

Коэн развернулся и протянул мне мой бокал пива, оставив себе какую-то фруктовую смесь.

— Там есть столик, — он указал в ту сторону подбородком. — Хочешь присесть?

— Конечно, — я улыбнулся сквозь своё беспокойство и пошёл впереди него.

Как только мы сели, я сделал большой глоток пива, думая, что сказать. Внимание Коэна было повсюду, и он излучал восторг. Стараясь не пялиться на его изрезанные руки, кожа на которых практически деформировалась из-за множества шрамов, я поправил свои очки и едва заметно проследил за его взглядом. Казалось, его не заботило, что шрамы открыты, так что я старался не таращиться.

Когда он начал подпевать музыке, я вернулся обратно. Обе его руки обвивали высокий бокал, и он двигал телом, напевая слова, пока наблюдал за мной. Не было никакого беспокойства или застенчивости, хоть он пел ужасно негармонично и мямлил большинство слов.

Когда наши глаза встретились, он рассмеялся и пожал плечами.

— Плевать, песня хорошая.

Я не собирался признавать, что не знаю её. Это было что-то новое, чего я никогда не слушал. Коэн явно хорошо проводил время, и мне не хотелось делать что-то, что этому воспрепятствует. Я понятия не имел, часто или нет он выходит из дома и веселится. В этот момент я действовал вслепую, и было такое ощущение, что я не знаю абсолютно ничего.

— Так почему ты вернулся на учёбу и ходишь на вечерние занятия? — спросил он, изогнув бровь, прежде чем отпить свой коктейль через извилистую трубочку. Его лёгкий дефект речи только увеличивал моё влечение. Это придавало ему дополнительное очарование, что я не мог игнорировать.

Я улыбнулся от вопроса. Мы с Эваном много спорили об этом.

— Честно говоря, и не говори это Эвану, но мне нужны были перемены. Моя жизнь стала монотонной и предсказуемой. Я хожу на работу, прихожу домой, ем, сплю и повторяю всё заново. По выходным я тусуюсь с Эваном или сижу один дома и смотрю телевизор или читаю. Мало жизни. Мне начинает становиться скучно весь день считать цифры.

Он подпёр подбородок раскрытой ладонью.

— И тебе пока что нравится?

— Наверное. Не уверен, что я отучился достаточно долго, чтобы судить. Иногда я чувствую себя не в своей тарелке. Я не тот же человек, которым был десять лет назад, когда учился в колледже.

Нога Коэна прижалась к моей ноге под столом. Это было намеренно, и хоть я не был уверен, как отношусь к его излишнему флирту, я не отодвинулся. Моё тело было убеждено, что это нормально, и трепетало от контакта.

— И как ты изменился?

— Больше жизненного опыта. Стал на десять лет мудрее, — рассмеялся я. — Я не знаю. Я не так сосредоточен, как десять лет назад. Но тогда мне было интереснее общаться и ходить на вечеринки, тогда как теперь я больше сосредоточен на своей карьере и будущем. Я практически старик, знаешь ли.

Он фыркнул и прикрыл рот, прежде чем махнуть рукой, отмахиваясь от комментария.

— Я тебя умоляю, ты совершенно не старый. Нельзя забывать иногда веселиться. Нельзя быть постоянно серьёзным.

Это был странный вопрос, но я должен был спросить:

— Коэн, сколько тебе лет?

Это заработало мне достойное его возраста закатывание глаз.

— Девятнадцать. А что?

На шестнадцать лет младше меня. Не удивительно, что я чувствовал себя не в своей тарелке и неуютно рядом с ним.

— Ничего. Просто интересно.

Будто чувствуя мой дискомфорт, Коэн не заставлял меня танцевать, и мы провели вечер за выпивкой и разговорами о разных вещах. Несколько раз, пока Коэн уходил обновлять наши напитки, он отклонялся с дороги и болтал со случайными людьми. Я не думал, что он их знает, он просто был дружелюбным. Его внимание было сосредоточено исключительно на мне.

Когда я отказался от четвёртого бокала, потому что был за рулём, он продолжил один. Флирт продолжался случайным прикосновением тут и игривым взглядом там.

К тому времени, как посетителей попросили заканчивать с заказами, Коэн был значительно пьян, и я предложил уйти. На полпути к машине он вцепился в мою руку и подвинулся ближе, чтобы идти прямо рядом со мной. Неопределённость ситуации отошла на задний план — хотя и не до конца ушла.

Отчасти я думал, где Орин и когда он вернётся. Помимо всего, что он подумал бы о нашем поведении в тот вечер и о крайне прямолинейном характере Коэна?

Дорога была тихой. Коэн снова положил руку мне на бедро, нежно рисуя круги большим пальцем. Жар его взгляда был ощутимым, но я старался смотреть на дорогу.

— Ты слишком много думаешь, — заявил он, когда я остановился на его подъездной дорожке.

Я хохотнул и припарковал машину, не заглушая двигатель.

— Я знаю. В этом я виноват. Это всё мой старческий возраст.

— Возраст — это цифра. Плевать. Иногда нужно просто принять это как факт. Жизнь слишком коротка, чтобы так упорно думать.

Я повернулся к нему и увидел его беззаботную улыбку. Его глаза блестели от алкоголя, обжигая и съедая меня заживо. Сияла непринуждённая невинность Коэна. В этот момент он действительно выглядел на свой возраст, и ничем не был похож на двадцативосьмилетнего мужчину, чьё тело занимал. Его ладонь переместилась с моего бедра на мою руку, и он сжал мою ладонь.

— Хочешь зайти? — спросил он низким шёпотом.