Люби меня нежно - [33]

— А мне безразлично, как ты меня обзываешь. Скажи…

— Ты же знаешь.

— Нет, — улыбнулся он.

— Ты мой.

— Собственница.

— Все равно ты мой. Я знаю, мужчин пугают такие слова. Это все потому, что они не знают секрета.

— Какого?

— Многие живут, не зная его. Не желая ни знать, ни видеть. И оттого они всю жизнь несчастны, потому что не понимают друг друга, словно говорят на разных языках. Они удивляются, почему, когда все было так хорошо, все вдруг рушится. Они мучают, унижают друг друга, пытаясь разобраться, и расходятся, так и не найдя ответ. — Юля помолчала, а потом, видя его непонимание, продолжила: — Даже когда все вокруг очень-очень плохо, я, к примеру, скажу, что все будет хорошо, ты мне поверишь. Просто поверишь. Тогда это значит, что ты знаешь секрет. Наш с тобой секрет. Это когда ты видишь то, что вижу я, и чувствуешь то, что чувствую я; когда веришь всему и ни в чем не сомневаешься; когда вот здесь, — она прикоснулась к его груди, — тепло оттого, что твой секрет знает только один человек, и ты видишь этот секрет в его глазах. И ты готов ради этого человека на все.

— Тогда скажи мне что-нибудь. Пожалуйста, — попросил он.

— Нет. Ты скажи, — потребовала она.

После долгой паузы он тихо произнес:

— Все будет хорошо, Юля. Я люблю тебя.

Она жадно всмотрелась в его глаза, словно искала в их глубине истину и смысл жизни.

— Я тебе верю. И это наш с тобой секрет, верно? И прошу тебя, не обижай меня больше, — попросила Юля, прижимаясь к нему.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Александр Михайлович небрежно ковырял вилкой салат из морепродуктов и все больше налегал на водку. Пил он ее со смаком, одним глотком.

Ксюха, сидевшая за столиком напротив него, тоже, очевидно, не была голодна, потому что с отстраненным видом катала по тарелке горошек. Она терпеть не могла Александра Михайловича в такие моменты, когда он пьет, хмурится и не знаешь, чего от него ждать в следующую минуту: поцелует или наградит тяжелой оплеухой. Впрочем, и в другие моменты она ненавидела этого тяжелого, непредсказуемого борова. Ненавидела, но уйти боялась. Во-первых, потому, что он мог разозлиться и сделать с ней все, что угодно. Поговаривали, одну такую девочку он отдал своим охранникам и записывал на видео все, что они с ней делали и по очереди, и всем скопом. После этого девочка исчезла, словно ее никогда и не было.

Во-вторых, у Александра Михайловича были деньги, а у нее, простой девчонки, сбежавшей из Украины в Москву на заработки да так и застрявшей на самом столичном дне, не было ничего. И если она использует свой шанс до конца, то он, насладившись ее обществом, вполне может обеспечить ее до конца жизни. Маячивший вдалеке куш был привлекательной компенсацией за все издевательства, которые она от него терпела.

Да, «Ксюша, Ксюша — юбочка из плюша»… Где та юбочка, и где та девочка?

Раз и навсегда Ксюха решила для себя, что играет роль шлюхи при мешке с деньгами. Играет хорошо, старательно, но и только. Этот спектакль когда-нибудь должен кончиться, и тогда она получит причитающийся гонорар. Ксюха убедила себя в этом. Иначе жизнь стала бы просто невыносимой. Каждый раз, находясь рядом с Александром Михайловичем, она заставляла себя улыбаться, терпеть боль от его укусов, с отвращением отдаваться ему и говорить приятные глупости. И каждый раз Ксюха чувствовала себя так, словно бредет по минному полю.

Вот почему она всегда должна быть готовой к неожиданностям.

Как, например, сейчас. Александру Михайловичу почему-то пришла в голову фантазия уехать из Москвы в этот ужасающе провинциальный город. Они поселились в гостинице, размещавшейся на площади, напротив какого-то храма, похожего на древний замок. Сама гостиница изобиловала потертыми коврами времен расцвета застоя и длинными темными коридорами, как в каком-то государственном учреждении средней руки.

После приезда сюда Ксюха целыми днями проводила одна в поганом люксе, который можно было бы сравнить разве что с комнатой в общежитии, и умирала от скуки. Александр Михайлович был занят. Еще в Москве он нашел какого-то знаменитого подпольного картежника и долго о чем-то с ним беседовал за обеденным столом. Итогом этих переговоров и была эта поездка. Конечно же, Ксюха поехала вместе с ним. Вообще Александр Михайлович относился к своим пассиям, как к комнатным собачонкам. В буквальном смысле. Однажды он надел на нее ошейник и, прогуливаясь вечером по парку, приказал присесть и помочиться. Когда она попыталась возразить, то увидела такое бешенство в его глазах, что сочла за лучшее немедленно выполнить желание своего покровителя, несмотря на то, что совсем рядом прогуливались парочки с детьми.

Единственное, что удивляло Ксюху, так это странная перемена в поведении Александра Михайловича за последние несколько недель. Совсем недавно он представлял собой некое подобие скучающего римского императора, искавшего удовольствия в вещах, которые никак не могли доставить удовольствие нормальному человеку. Он бесцельно убивал время и тратил деньги. Теперь же у него появилась какая-то цель. И эта цель возбуждала его. Она занимала все его мысли.

Ксюха предпочитала не совать свой маленький курносый носик в дела Александра Михайловича и старалась не задумываться о его поступках, но на этот раз ею овладело любопытство. Она знала, что любопытство любого рода может иметь для нее катастрофические последствия, но как человек в душе азартный, ей хотелось поиграть с судьбой, потаскать ее за нос с тем, чтобы окончательно не потерять уважение к себе. В принципе, Ксюха и раньше прислушивалась к разговорам, которые вел при ней Александр Михайлович. Прислушивалась, запоминала, так как Бог памятью не обидел, исподволь рассматривала тех, с кем общался Александр Михайлович. Мало ли когда может пригодиться такая информация.