Люби меня нежно - [25]

* * *

Ранним утром кто-то позвонил в дверь. Вадим подхватился в своей кровати и посмотрел на часы. Было уже около восьми часов.

Заглянув в комнату матери, он с удивлением обнаружил, что она даже не ночевала дома. Впрочем, вполне вероятно, она осталась на ночь в квартире своей подруги Тамарки, как уже часто делала.

Взглянув на свое неумело забинтованное левое запястье, он быстро натянул рубашку и пошел открывать.

На пороге стоял довольно крепкий мужчина. Вадим сразу пожалел, что не посмотрел в глазок, а по привычке открыл сразу.

— Вадим? — спросил с улыбкой мужик.

— Чего надо? — нахмурился Вадим на всякий случай.

— Я могу войти? Есть разговор.

«Где у него оружие? — с ужасом подумал Вадим. — Вероятно, под курткой. Они же никогда без оружия не ходят. Если откажу, может быть еще хуже. Черт, но у меня же есть еще один день!»

— Так я могу войти? — повторил незнакомец.

Мужик по-хозяйски прошел на кухню и сел на табурет.

— Садись, — кивнул он Вадиму на противоположный табурет.

— Я постою.

— Как знаешь. Ты в курсе, что твоя мать в больнице?

Вадим минуту ошеломленно молчал, а потом ринулся к мужику и прижал его к газовой плите.

— Вы, уроды, что вы с ней сделали?! Говори! При чем тут она, ублюдки? При чем, я спрашиваю?! Козлы, я вас всех перемочу, если с ней что-то случится! — орал он в лицо незнакомцу.

Тот молча, без заметного усилия освободился и легонько оттолкнул Вадима от себя.

Вадим вылетел к коридор и упал на спину. По пути он ударился запястьем о косяк двери и взвыл, прижав руку к груди. Сквозь рукав рубашки проступила кровь.

Незнакомец немедленно осмотрел его руку, покачал головой и быстро спросил:

— Где йод, вата и бинт?

— Иди ты знаешь куда… Козел! — гаркнул Вадим.

— Дурак, — просто ответил незнакомец и сам пошел в комнату, откуда сразу послышался звук открываемых шкафчиков.

Вскоре он появился с бутылочкой йода и запечатанным брикетиком бинта, силой заставил Вадима снова перейти на кухню, после чего сорвал с его запястья неуклюжую повязку.

— Ты, брат, где это так интересно поранился? — спросил незнакомец.

— Не твоего ума дело, — огрызнулся Вадим, морщась от боли.

— Не моего, говоришь? Может, и не моего. Только вот самые продвинутые режут запястье не поперек, а вдоль. В твоем случае лучше было бы чикнуть себя по горлышку, и дело с концом. Такому дураку, как ты, лучше не мучиться и не мучить тех, кто рядом с тобой. На второй руке тоже такая же картина?

— Нет, — ответил Вадим, который уже отказывался понять, что это за странный посетитель. Он не был похож на одного из бойцов криминального мира. «А откуда тебе знать, похож он или не похож?» — возникла в голове тревожная мысль.

— Ясно, — кивнул незнакомец, аккуратно перевязывая ему запястье. — Полагаю, остановила тебя вовсе не мысль о матери, а обычный страх. Ты заглянул в глаза пропасти и испугался. Если боишься, значит, мозги у тебя еще сохранились. Возможно, ты еще не потерянный для общества человек.

— Что вы говорили о матери? — спросил Вадим, невольно переходя на «вы». — И кто вы такой?

— Меня зовут Женя. Твоя мать дала мне телефон и адрес. Я звонил тебе еще вчера вечером, но телефон… — он оглянулся на остатки разбитого телефонного аппарата и усмехнулся, — телефон, как видно, сильно пострадал во время белой горячки.

— Что с матерью?

— Она потеряла на улице сознание. Теперь Света в больнице. Врачи говорят, что с ней все будет в порядке. Только ей нужен покой. Но мне кажется, что это мало осуществимо, если судить по выходкам ее сына. Я даже предполагаю, что ее нынешнее состояние вовсе не случайно. Я бы даже сказал, оно закономерно.

— Кто вы вообще такой, а? — зло прищурился Вадим. — Что вам надо?

— Я знакомый твоей матери.

— Среди знакомых моей матери нет таких…

— А ты хорошо знаешь всех знакомых матери? Позволь в этом усомниться. О своей матери ты ничего не знаешь и не думаешь. Иначе ты был бы рядом с ней, когда она упала на тротуар, и сидел бы у ее постели, а не играл в самоубийцу, рассчитывая на то, что тебя пожалеют.

— Чего тебе надо, а, мужик? Что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты подумал о своей дальнейшей жизни… мальчик, — последнее слово Женя произнес отдельно, и это Вадим воспринял как оскорбление.

Незнакомец не ожидал резкого удара в живот, но успел сгруппироваться. Согнувшись, он выдохнул несколько раз, потом, покачав головой, произнес:

— Бить раненых не в моих правилах. Но я могу пренебречь правилами, если ты позволишь себе еще нечто подобное. Думаю, с любезностями мы покончили. А теперь хочу передать, что твоя мать ждет тебя.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Светлана Владимировна увидела, как кто-то решительно вошел в палату. Краем глаза она заметила высокого молодого мужчину в темном костюме, поверх которого был накинут белый, только что отглаженный халат.

Он окинул палату внимательным взглядом, подошел к спавшей старушке, потом к еще одной женщине, которая читала книгу.

Мужчина наклонился к ней и что-то прошептал.

— Чего? — возвысила голос женщина.

Мужчина передал ей что-то и кивнул на Светлану Владимировну.

— Так бы сразу и сказал. Не надо мне твоих денег, — зло отозвалась она, бросая книгу на тумбочку и выходя из палаты.