Люби меня нежно. И сердца боль - [38]

— Что?! — Вадим даже привстал.

— Понятно, — удовлетворенно кивнула Ксюха. — Батьку ты, значит, своего не знаешь? Поэтому и драть тебя некому было. Если б драли, не полез бы в карты играть, дурья башка. Так вот, папашка твой тебя невзлюбил до смерти. Потратился и на картежников, и еще на кого надо, чтобы тебя крепенько за одно место держать. Уж не знаю, чего они там с маткой твоей не поделили сто лет назад, а только тебя он живым в землю зароет, чтобы только ей подгадить.

— Я что-то не пойму, почему вы нам рассказываете об этом? — ехидно спросил Олег. — Это их дела, пусть эта милая семейка решает свои проблемы.

— А в чем ваш интерес? — прищурившись, спросила Юля, проигнорировав выпад Олега.

— Деньги.

— Но их у нас нет…

— Знаю. Но они есть у борова.

— У кого? — переспросил Вадим.

— У отца твоего, чтоб его разорвало! Мой тебе добрый совет, завтра сходи к нему сам и поговори. Не надо ждать, когда к тебе придут крутые мальчики.

— И что дальше?

Ксюха глубоко затянулась сигаретой.

— Не знаю. Тут или пан, или пропал. У него же, козла этого плешивого, из родственников никого нет. И детей никогда не было. Болел он в молодости или еще что. Только ты, Вадичек, и получился…

Ксюха не совсем была уверена, что это именно сын борова. Мало ли с кем гульнула его мать, будучи замужем. Но не использовать этот шанс она не могла. Боров, все чаще пьяно плакавшийся на то, что некому оставить свои миллионы, вполне мог озолотить этого шустрого молодого человека, махнув рукой на свои сомнения. И если она ему поможет, то благодарность должна быть соответствующей.

— Как его зовут? — опустив голову, спросил Вадим.

— Краев Александр Михайлович, — ответила Ксюха.

Вадим вопросительно посмотрел на Ксюху, и та кивнула.

— Я должен подумать, — произнес Вадим после продолжительного молчания.

— Подумай, подумай, — вздохнула Ксюха. — Вот адрес. Приходи, если надумаешь, утром. И запомните: меня вы знать не знаете и никогда не видели.

Она подхватила со столика сумочку, небрежно перекинула ее через плечо и пошла к выходу.

Через секунду следом за ней, ни слова не сказав, устремился Олег.

— Что ты решишь, Вадим? — склонилась к нему Юля.

— Кажется, у меня нет выбора, — пожал он плечами.

— Думаешь, он действительно твой отец?

— Не знаю. Но я знаю, у кого спросить.

* * *

Какое-то болезненное состояние овладело Вадимом.

Значит, у него есть отец. И мать наверняка знала о нем, но молчала. Упорно молчала, несмотря на его расспросы.

В какой-то степени Вадим чувствовал себя обманутым. И оскорбленным. Все решалось и решается за его спиной, втихомолку, втайне, как будто он маленький мальчик. Да, конечно, это в стиле матери — все скрывать, прятать за ширмами внешнего благополучия, стараться не обращать внимания на неприятности. И что же она сделала? Просто вычеркнула отца из своей и его жизни, нисколько не думая, что будет потом.

Вадим пришел домой, достал из кармана купленные в киоске сигареты и, подсоединив купленный по дороге новый телефон к розетке, устроился с ним на кухне.

Последний год он не курил, не ощущая тяги к табаку, но сегодня… Сегодня желание закурить пересилило все.

Едко-пахучий дым вызвал легкий приступ кашля, который Вадим подавил, после чего начал набирать номер телефона больницы. После довольно продолжительных переговоров с медперсоналом ему удалось услышать мать.

— Вадим, сынок, — взволнованно произнесла она, — с тобой все в порядке? Боже мой, я целый вечер места себе не находила! Как ты?

— Я в порядке. А ты?

— Все хорошо. Я еще полежу пару деньков, а потом выпишут. Ты поел что-нибудь? Я там в холодильнике оставляла мясо, только разогреть…

— Мама, мне не пять лет! Понимаешь? Я поем, когда захочу! Не надо делать из меня подростка-переростка! Как долго ты собиралась от меня это скрывать?

— Что — это, Вадик?

— То, что у меня есть отец! У меня ведь он есть, верно?

В трубке установилось напряженное молчание.

— Что ты молчишь? Почему ты всегда молчишь? Что за идиотская привычка все скрывать от меня?

— У тебя нет отца… — сказала Светлана Владимировна сдавленно.

— Как? Неужели? А что это за тип по имени Александр Михайлович Краев? Отчество у меня, если не ошибаюсь, Александрович? Ты ведь утром с ним говорила, да? Тот толстяк, я прав? Он что, тоже не знает, что я его сын? Ты, как Бог, решила выкроить своими ножницами мою судьбу?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Вадим.

— Я понимаю только то, что этот человек сделал так, что я ему должен 30 тысяч.

— Ты ничего ему не должен!

— Почему ты так в этом уверена? Что он тебе сказал? И что он вообще от меня хочет?

— В будущем ты все поймешь…

— Я слышу это уже двадцать лет, мама! Будущее наступило еще вчера! Так кто он? Он был твоим мужем? Я его сын или кого-нибудь еще? Скажем, твоего старого дружка? Что еще ты от меня скрываешь?

— Вадим, сынок, не говори со мной так! — жалобно попросила Светлана Владимировна.

— А как с тобой говорить, если из тебя и слова вытянуть невозможно?! Что мне думать и что мне делать, когда я узнаю от других людей, что этот тип может быть моим отцом? Ты все еще принимаешь меня за ребенка, думая, что я ни в чем сам не разберусь, не пойму, не сложу два плюс два?