Люби меня мертвым - [39]

Навстречу будто из ниоткуда выскочил маленького роста дворецкий в униформе и с подобострастным видом поклонился. В воздухе витал запах сигарного дыма и свежесваренного кофе. Тут, так же откуда ни возьмись, появились два здоровенных охранника в черном. У обоих были портативные рации с микронаушниками. Быстро и ловко обыскав Зуба, охранники изъяли пристегнутый к левой лодыжке охотничий нож и наплечную кобуру с пистолетом «хеклер-и-кох». В угрюмом молчании Зуб стоял и дожидался, когда процедура закончится. Настоящее оружие он хранил под замком на складе в Бруклине. У него были арендованы места на складах в нескольких крупных городах мира.

– Сюда, пожалуйста, – сделал приглашающий жест дворецкий.

Зуб не двинулся с места.

– Выдайте квитанцию или расписку, – потребовал он.

– Вещи вам вернут, когда будете уходить, – сказал один из охранников.

– Тогда ухожу прямо сейчас.

– Не получится, – ответил второй охранник, доставая крупный «зиг-зауэр» с глушителем.

Зуб тут же выбросил вперед левую ногу и заехал амбалу ниже пояса. Когда тот согнулся от боли, схватил пистолет и правой ногой нанес второму тупице удар с разворота в колено, отчего бедолага мешком повалился на пол. Пока оба охранника корчились у его ног, Зуб наставил на них пистолет и, поводив дулом, сказал:

– Вы, наверное, не расслышали. Я сказал, что ухожу.

Забрав свой пистолет и нож, Зуб убрал оружие обратно в кобуру.

– Пожалуйста, мистер Зуб, – заныл дворецкий, – мистер Егоров очень хочет с вами поговорить.

– Да? Так вот он я. Пусть приходит сюда, тогда и потолкуем.

Некоторое время Зуб и дворецкий молча смотрели друг на друга. Наконец дворецкий возразил:

– Мистер Егоров не может ходить.

И тут Зуб вспомнил, что его клиента подстрелил человек, нанятый кем-то из недоброжелателей, и с тех пор мистер Егоров парализован ниже пояса. Презрительно швырнув «зиг-зауэр» на пол двум охранникам, Зуб последовал за дворецким.

Искусством Зуб не интересовался. Живопись – это не для него. Однако длинный коридор, по которому они шли, был увешан картинами маслом – пейзажи, дичь, портреты чопорных мужчин и женщин – и все до единой в резных золотых рамах. Даже Зуб понимал, что такие полотна куплены явно не на гаражной распродаже.

Через двойные двери дворецкий провел Зуба в величественную комнату, уставленную антикварной мебелью. Тяжелые шторы поддерживались прихватками с пышными кистями, а на стенах висели такие же картины, как и в коридоре. За длинным столом, на котором стояли серебряные вазочки с круассанами, графины с апельсиновым соком, серебряные кофейники, тарелки и баночки джема, расположились четверо мужчин. Трое, несмотря на сдержанные деловые костюмы производившие впечатление людей опасных, настороженно глядели на Зуба. Четвертый, Сергей Егоров, был в инвалидном кресле. Подстриженные ежиком светлые волосы, в расстегнутом вороте белой рубашки виднеется массивная золотая цепь с подвеской, в руке толстая сигара с желтым ободком.

– А-а, мистер Зуб. Рад вас видеть, – произнес Егоров.

Не улыбаясь и не отвечая на приветствие, Зуб молча подошел к столу и занял один из свободных стульев. Троих подручных Егорова по очереди окинул таким взглядом, будто перед ним были три кучки собачьего дерьма, через которые надо переступить и идти дальше. Затем Зуб гораздо более внимательно посмотрел в глаза нанимателя, Сергея Егорова, и потянулся за кофейником. Тут же подскочил дворецкий и принялся наполнять стоящую перед Зубом чашку горячим ароматным напитком.

– Итак, что нового вы можете нам сообщить? – спросил Егоров.

– Мороз такой, что окочуриться можно.

Егоров громко рассмеялся и взмахнул руками. Сотрапезники тут же присоединились. Потом за столом стало тихо.

– Может, еще что-нибудь?

– Похороны Уолта Кляйна назначены на завтра. Служба пройдет в часовне Риверсайд Мемориал на углу Семьдесят шестой улицы и Амстердам-авеню, затем состоится погребение на кладбище Грин-Вуд в Бруклине.

– И вы туда пойдете? – уточнил Егоров. – Неужели до сих пор не напали на след этой женщины? Почему?

– Обошел все отели в городе, где она могла бы остановиться, – ответил Зуб. – Но нигде ее не нашел.

– Почему?

– Я уже говорил – она сейчас не в Нью-Йорке.

– Но это ведь похороны ее жениха. Она должна присутствовать, хотя бы для вида.

– Я тоже рассматривал такой вариант, но, учитывая обстоятельства, вряд ли она придет, – ответил Зуб. – Зачем? Семейка Кляйна ее терпеть не может. От жениха она не унаследует ни цента. Я уже говорил – скорее всего, Джоди Бентли вернулась в Англию.

Зуб достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– Уже неделя прошла, – укоризненно заметил Егоров. – Вы хоть что-нибудь делаете?

Зуб отхлебнул из чашки налитый дворецким кофе. Потом снова поглядел на заказчика.

– Сообщите реквизиты своего банковского счета.

– Реквизиты банковского счета? Зачем?

– Не нравитесь вы мне, – ответил Зуб, окинув беглым взглядом собравшихся. – Говорят: скажи, кто твой друг, а я скажу, кто ты. Так вот, дружки у вас полное дерьмо.

Трое бандитов сразу встрепенулись, но одного повелительного жеста Егорова хватило, чтобы их утихомирить.

– Я верну вам миллион и даже не возьму компенсации за потраченное время. Не хотите меня слушать? Ваше право, но я на таких условиях не работаю.