Лыткаринский маньяк - [2]

Любимая собака, хаски Виола, заболела какой-то собачьей болезнью. И пришлось Юрию Владимировичу остаться дома, заботиться о четвероногом друге.

Но, событие не передвинешь, а пресса без сюжета не уйдет. И в кадр попал Валежников с рассказом о том, как он всего этого добивался. Рассказал жестко, неполиткорректно, но ничего! Обкорнали, отредактировали, – стал вполне сносным и лояльным. И вышли сюжеты, а в них Валежников, с рваной, но правильной речью.

Немногие смотрели местное телевидение, но дело, повторюсь, было в нескольких процентах, если не долях. И на этой хилой и мимолетной славе он их добрал. Выиграл с отрывом от ближайшего конкурента в семь десятых процента.

Поначалу, его приход во власть прошел незамеченным, хоть он и выглядел в Думе белой вороной: в местном храме его никто не видел. На шествии бессмертного полка он замечен не был. Концерт, организованный мэрией по поводу годовщины возвращения Крыма в родную гавань, проигнорировал. Когда волонтеры ходили по квартирам, собирая деньги детям Донбасса, вообще не открыл дверь.

Впрочем, не велик грех. Перестроится можно за один день. На это и надеялись.

Вице-спикер думы и, по совместительству, глава районного отделения Правильной партии, уже в первую неделю работы, подошел к нему с соответствующим предложением: мол, заканчивай с глупостями, вступай в настоящую партию и занимайся правильными делами. Валежников рвать рубаху на себе не стал. Ответил мирно, без наездов, но твердо: Нет.

Получалось, враг уже внутри. Можно плюнуть и забыть, – он не первый и не единственный, кто топтал оппозиционную поляну. Активистов и критиков власти без него было достаточно.

Одни заполонили соцсети, вели блоги и ютуб-каналы. Рассуждали на политические темы, силясь родить сносную аналитику. Затевали расследования, выдавая за фактуру домыслы и отсебятину.

Те, что с юмором, добивали пробелы шутками и хлесткими фразами. Без юмора – занудствовали для полутора десятка подписчиков.

Были полевые игроки: устраивали митинги, пикеты, шествия. И все, вроде хорошо, но все как один обладали такой мутной биографией, что на звание совести нации совершенно не годились.

На их фоне, Валежников смотрелся настоящим колоссом. Ютуб-канал у него был добротным и интересным. Максимум фактуры, минимум пустых рассуждений. И с юмором все в порядке, но, в тоже время, все по существу. Депутатский статус и доступ к ранее закрытой информации улучшили его качество пуще прежнего.

И на улице он был своим. Все мог объяснить и обосновать, с людьми общался запросто, провокаторов отшивал элегантно, камеру и микрофон чувствовал прекрасно.

Другое дело, что камеры и микрофоны, мягко говоря, за ним не гонялись. Скорее подсматривали и подслушивали из-под тишка, в поисках компромата. А то, чего нет в телевизоре, считай и в природе не существует!

Поэтому, удостоверение депутата в кармане завелось, а ничего особо не изменилось. Запросы Валежникова либо сразу отправляли в корзину, или отписывали клеркам, которые есть, наверное, в каждой конторе: профессиональным графоманам, неисправимым любителям писать.

Ответить менее, чем на трех листах, они считают ниже своего достоинства. Но объем – единственное, над чем тут по-настоящему трудились.

Абзацами и главами копипастят местный Устав, федеральные и региональные законы, постановления администрации, распоряжения департаментов и отделов. И все это – без какой-либо привязки к поставленному вопросу. А в конце – неизменное и до боли знакомое: «Принятое решение вы вправе обжаловать в суде».

Что обжаловать? Выдержки из законодательства обжалованию не подлежат, а никакого ответа, по сути, нет!

Все-таки, Валежников добирался и до судов, подавая иски в интересах своих избирателей. Хорошо, если выигрывал одно дело из десяти. Остальное тонуло в тягучей процессуальной трясине и отсутствии профильного образования.

Полезные для общества дела, которыми занимался Валежников, не снискали ему ни великой любви, ни подлинного уважения. Граждане верили скорее газетным уткам, чем очевидным улучшениям и добрым намерениям своего представителя.

Поговаривали про него разное. Например, что никакой он не Валежников, а Валежник, еврей. А окончание «ов» приписал его дед или прадед, когда паспорта были проще и достаточно было туши, пера и чутка таланта, чтоб сменить и фамилию, и национальность.

Отсюда дальнейшие умозаключения: мировой сионистский заговор, кровь младенцев в пасхальных опресноках и Третий храм Соломона на месте Московского Кремля.

Другие утверждали, что он внук бандеровца и полицая, который, накануне казни, завещал своим потомкам ненавидеть тогда еще СССР. И, с тех пор, все его отпрыски мужского пола, в день совершеннолетия, накалывают слово «Россия» на причинном месте из пакостных и похабных побуждений.

Никаких доказательств у этих теорий не существовало. Но, когда это слухам требовались доказательства! Такие взгляды были, однако, крайними. Основная часть электората относилась к ним, скорее, с юмором.

Большинство сходилось в другом: активен он какой-то нездешней активностью. Нет, никто не против чистых дорожек и ухоженных газонов. Все приветствовали и детские площадки, и работающие лифты. И ворюги-чиновники всех достали. Да и коммунальщиков люди недолюбливали, чего уж! Но, сами способы, которыми действовал Валежников, были глубоко чужды.