Лытдыбр - [80]

[23.06.2017. ЖЖ]

Свершилось: глава Роскомнадзора Александр Жаров написал[89] долгожданное письмо Татьяны к Павлу Дурову. И разместил его в открытом доступе на сайте ведомства – вдруг Дуров туда время от времени наведывается, пусть прочтёт.

Это, на самом деле, очень потешный сюжет – противостояние Жарова и Дурова.

Потому что оба – фигуры в высшей степени знаковые. Осталось разобраться, кто из них Слон, а кто – Моська.

Кто такой Павел Дуров? Пятнадцать лет назад это был интеллигентный питерский юноша, медалист и отличник из профессорской семьи – не бедной, но отнюдь не миллионерской (отец его – филолог-античник Валерий Семёнович Дуров, автор прекрасных литературных биографий Юлия Цезаря и Нерона, успешно переиздающихся уже четверть века). С детства увлекаясь интернетом, в СПбГУ Павел Дуров учился не компьютерным или математическим дисциплинам, как его старший брат Николай, а английской филологии и переводу. Это, впрочем, не мешало ему в студенческие годы побеждать на олимпиадах по информатике и дизайну.

Всему, что Павел Дуров знает и умеет (кроме английского перевода), он научился сам, благодаря неуёмной жажде к знаниям и систематической привычке к их получению. Нет ничего удивительного в том, что применение своим огромным интеллектуальным и организаторским способностям он нашёл не на госслужбе и не в рядах олигархических финансово-сырьевых чеболей, а в русском интернете, который 10 лет назад обладал, как нам тогда казалось, бесконечным потенциалом роста и развития. На этом рынке он в точности повторил американский успех Марка Цукерберга – с нуля создал самую популярную среди молодёжи соцсеть, привлекая в качестве стартового капитала деньги своих сокурсников из миллионерских семейств.

Фактически окно возможностей для такого человека, как Павел Дуров, окончательно закрылось в России с аннексией Крыма и войной на Донбассе, но первый звонок прозвенел после событий мая 2012 года на Болотной площади. За фразой Пескова о размазывании печени нелояльных граждан по асфальту Госдуме последовала отмашка “разобраться” с российским интернетом. Задачи ставились ровно две: что получится, поставить под жёсткий контроль спецслужб. А что не получится – запретить на территории России. Счёт законам, которые в этом направлении напринимали за последующие 5 лет, идёт на дюжины, и горшочек не перестаёт варить по сей день.

В том самом году, когда в ответ на Болотную депутаты из всех четырёх думских фракций внесли в парламент законопроект 139-ФЗ “О защите детей от информации”, Павел Дуров, сам того не подозревая, вышел из комсомольского возраста. В юности у него была куча иллюзий насчёт того, что Россия – абсолютно лучшее в мире место для самореализации молодого таланта, благодаря уникальному сочетанию человеческого, интеллектуального и финансового капитала, что российский интернет-рынок способен расти быстрей любых устоявшихся и уже поделенных западных. Успех “Яндекса”, “Mail.ru”, “Озона”, “Мамбы”, “Одноклассников”, “Вконтакте”, ЖЖ – российских сервисов, полностью разгромивших на своём поле американские аналоги, – служил убедительным пруфом. (NB: вам может показаться, что ЖЖ в этом списке дважды лишний, мне тоже, но просто случилось так, что мнение Павла Дурова о значении ЖЖ для Рунета я услышал от него самого в день знакомства, 6 лет назад, – потому и добавил наш уютный некрополь в перечисление.)

Однако при своих недюжинных умственных способностях Дуров не мог не почувствовать, какие в стране подули ветры – и к концу 2012 года все его иллюзии этими ветрами уже сдуло. Поэтому, когда он придумал свой следующий проект, то сразу твёрдо понимал: строиться новая платформа будет не в России, без фигурантов русского “Forbes” в учредителях и без малейшей зависимости от конъюнктуры российского интернет-рынка. Даже если сама идея безопасного обмена информацией, с защитой как от перехвата, так и от централизованного слива пользовательских данных, была в чём-то подсказана суетой Госдумы и ФСБ, Павел Дуров при создании Телеграм ни секунды не рассчитывал подзаработать на страхах и опасениях соотечественников. Проект был изначально адресован мировой аудитории, с учётом всех сервисов, которые ей были на тот момент доступны, и того функционала, на который она явно предъявляла спрос.

“Благодаря новым законам об интернете Россия стала практически бессмысленна как интернет-рынок для новых проектов, – написал Павел Дуров в ВК больше трёх лет тому назад, объясняя, почему русскоязычный интерфейс не значится в списке приоритетов Телеграм. – Скажем, очевидно, что чем быстрее в Telegram соберётся ощутимая масса пользователей из России, тем быстрее его под благовидным предлогом заблокирует Роскомнадзор. Зачем тратить время?”

В сегодняшнем открытом письме Жарова сказано буквально это: “Telegram в России должен быть заблокирован. До тех пор, пока мы не получим требуемые сведения”.

Требование самостоятельной регистрации иностранного сервиса, не ведущего в РФ никакого бизнеса, в российском государственном “Реестре организаторов распространения информации” – это и есть тот самый