Лытдыбр - [49]

И король вступил в эту войну. А надо понимать, что до этого, в 1948–1949 годах, Иордания с Израилем повоевала очень успешно. В результате под её контроль отошли все те территории, которые резолюцией ООН от 29 ноября 1947 года отводились под пресловутое Палестинское государство: Иудея на юге, Самария на севере и Восточный Иерусалим посерёдке. Новорождённый Израиль в ту пору ничего не мог противопоставить тренированному британцами Арабскому легиону под командованием Глабб-паши. По итогам Войны за Независимость Израилю пришлось смириться с потерей Иерусалима, где иорданцы тут же сровняли с землёй Еврейский квартал Старого Города, уничтожив в нём все жилые дома. Тот Еврейский квартал Иерусалима, по которому вы, дорогой читатель, гуляли – абсолютный новодел, 1980-х годов постройки. Именно поэтому он так похож архитектурой на Гило и Рамот. А не потому, что архитекторы Гило и Рамота вдохновлялись еврейской древностью. Нечем было вдохновляться, иорданцы там довзрывались аж до культурных слоёв Царя Соломона, на радость позднейшим еврейским археологам. Разумеется, за те 19 лет, что Иордания контролировала Иудею, Самарию и Восточный Иерусалим, ни о каком Палестинском государстве речь не шла. Территории эти были аннексированы Хашимитским королевством, а их гражданам выданы иорданские паспорта, по которым многие живут по сей день. Самое смешное, что под контролем Израиля на территориях, которые он захватил в 1967 году, сохраняют свою силу некоторые иорданские законы, кадастры и правоотношения.

Иордания начала войну обстрелом жилых кварталов Иерусалима. В ответ Израиль развернул мощнейшее наступление по всему фронту. На севере, взяв Латрун, израильтяне к вечеру были уже в Рамалле. В Иерусалиме в ходе упорных боёв они выбили иорданскую армию из всех её укреплений. На юге иорданцам в первый же день пришлось отступить аж до Вифлеема, ещё до начала полномасштабных военных действий (обстрелом иорданских позиций из старых чешских винтовок занималось гражданское население Западного Иерусалима, у которого эти стволы сохранились ещё с перемирия 1949-го). Отряд из 600 египетских коммандос, который пытался просочиться в Израиль с иорданской территории в районе Рамлы, чтобы атаковать аэропорт, был замечен жителями в пшеничном поле – и это поле жители тупо подожгли, так что 450 египтян сгорело, остальные же либо сдались в плен, либо успели добежать обратно до иорданской границы, которая, впрочем, решительно отодвигалась на восток с каждым часом военных действий.

7 июня произошёл главный бой – за Старый Город. Его, вообще-то, не должно было случиться, потому что разгром арабов к тому моменту стал очевиден, и эмиссары ООН срочно готовили перемирие, которое Израиль готов был подписать. Но после того, как силами двух парашютных бригад израильтяне легко захватили Августу-Викторию (средний холм между Скопусом и Масличной горой), Моше Даяну показалось, что сам бог велел дожать. Ни с кем не советуясь и нарушив прямой приказ правительства, Даян велел своим частям взять Старый Город. С задачей справились в общей сложности три батальона ВДВ. Один наступал с горы Скопус, другой – из Кидронской долины, а третий, под командованием Моты Гура, ворвался в стены Старого Города и там воссоединился с первыми двумя, когда те завершили зачистку периметра. Артиллерийской поддержки у них не было, потому что израильтяне боялись повредить сердце святого для них города артобстрелом…

Остатки иорданских частей, оборонявших Восточный Иерусалим, отступили в тот день на север до самого Дженина, были там осаждены и назавтра капитулировали. У иорданцев было серьёзное преимущество в танках с приличной бронёй, они могли бы долго обороняться, но на их беду выяснилось, что бензобаки, расположенные снаружи на корпусе у американских Patton M48, легко и удачно пробиваются снарядами израильских бронебойных орудий. Эти танки просто сожгли прицельной стрельбой по бензобакам с земли и воздуха, ни в какой бой не ввязываясь.

Так 50 лет назад закончилось иорданское присутствие в Дженине и началась новейшая история единого и неделимого Иерусалима, столицы Государства Израиль. Если кто-то из читателей по-прежнему убеждён, что столицей Израиля является Тель-Авив, он приглашается стряхнуть с ушей лапшу советских политинформаций. Иерусалим был провозглашён столицей сразу после окончания Войны за Независимость, 5 декабря 1949 года, а в 1980 году кнессет принял “Закон об Иерусалиме”, имеющий конституционную силу, где прямо сказано о “единой и неделимой столице”.

Очень трогательная история случилась в этой связи с израильской песенницей Наоми Шемер. К 19-летию Государства Израиль (то есть к 15 мая 1967 года) она сочинила убойный шлягер “Золотой Иерусалим” на мелодию португальской колыбельной “Дурашка Иосиф”. В этой неописуемо красивой песне, которую, кажется, за последние полвека только мёртвый не перепевал, рассказывалось не только и не столько о любви автора к “Золотому Иерусалиму”, городу из меди и света, сколько о страданиях древней еврейской столицы, разделённой надвое линией израильско-иорданского перемирия 1949 года. Описывая печальную участь города, “в сердце которого – стена”, Наоми Шемер обильно цитировала “Плач Иеремии”, самую трагическую из библейских книг, где пророк сокрушается о разрушении вечного города и главной его святыни – Храма Соломона.