Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно - [61]

– Эврика! – и посвятил Маринку в их дальнейшие планы: – Мы знакомы лишь с малой частью города, в котором живем. Для нас он – терра инкогнита, неизвестная земля! Даже я, коренной киевлянин, будущий историк, не все знаю о нем и не везде бывал. Я предлагаю побывать во всех уголках города, где мы еще не были, ознакомиться с достопримечательностями. Ты не против?

– О’кей! С чего начнем? – весело подхватила Маринка, бросив на Романа восторженно-влюбленный взгляд.

– Давай с Лысой горы. Никуда не надо ехать! Прибежище нечистых сил по соседству с общежитием. Слабонервных и несовершеннолетних с собой не берем! Девушка, у вас с нервами и возрастом все в порядке? – проворковал Роман и, взяв руку Маринки, прижал ее к сердцу. – Нечистой силы не боитесь?

– Потише, черти! – взмолилась соседка по комнате Валя, обложившаяся учебниками. – Когда, наконец, вы свалите отсюда в любом направлении?! У меня завтра зачет!

– Я надену кроссовки, там бездорожье, – сообщила Маринка, пропустив реплику Вали мимо ушей. – А нечистая сила – это у нас кто?

– Ведьмы, колдуны, черти и прочая нечисть, – перечислил Роман.

– Ничего такого на горé нет, я там пару раз была. Красивая природа, – вставила Валя и поинтересовалась: – Гулять будете долго?

– Сколько нужно будет! – отрезала Маринка и начала не спеша краситься.

* * *

На Лысой горе было тихо и спокойно, городской шум сюда едва доносился. Капризное весеннее небо, грозившее с утра разрешиться то ли дождем, то ли запоздавшим мокрым снегом, дало возможность выглянуть солнышку, лишь изредка прикрывая его грязной тучкой. Роман с Маринкой бегом поднялись по крутой деревянной лестнице на самый верх и остановились, пытаясь отдышаться.

– Ты здесь до этого был? – едва слышно поинтересовалась Маринка.

Тут царила такая тишина, что ее не хотелось нарушать.

– Нет, – также шепотом ответил Роман. – Но кое-что об этом месте знаю, как историк. Лысая гора – это, собственно, возвышенность, вершина которой не занята лесом. Таких гор, вернее холмов, в Киеве и его пригороде насчитывалось немало, поскольку в домашних печах сжигалось множество дров, а вершины гор считались хорошим местом для садов, полей и огородов.

С шабашами нечистой силы связывают четыре горы: Юрковицу, Замковую, на Черторое у Вигуровщины, которой уже нет, и Девичью, над устьем Лыбеди, где мы сейчас находимся.

Такие горы в Германии называют «брокены» – места шабашей ведьм. В европейских странах таких мест насчитывается несколько, а все славянские Лысые горы, связанные с нечистой силой, находятся в Киеве. Хотя географически название Лысая гора довольно распространенно на всей территории Украины.

Я думаю, что людская молва, как говорится, раздула из огородного пугала черта. Ведь сборища так называемых ведьм – это на самом деле собрания врачевателей того времени, знахарок-ведуний, которые в городе не имели своего цеха.

Загадочная гора вскоре разочаровала Романа и Маринку – здесь ничего загадочного, привлекающего внимание не было. Вершина холма, куда ни посмотри, была плоская, поросшая кустарниками и деревьями. Они решили выяснить, как далеко тянется это плоскогорье, и двинулись вперед по извилистой грунтовой дороге с автомобильными колеями. Она была довольно широкая и, убегая вдаль, пропадала из поля зрения. От этого гора казалась необъятной, без начала и конца. Дорога была вся в буграх, ямах, с множественными следами протекторов шин легковых автомобилей. Слева виднелись антенны военного хозяйства, не так давно безраздельно властвовавшего на этой горе, а сейчас прятавшегося за длинным кирпичным забором. Наконец забор закончился, метрах в трехстах от дороги открылся голый после зимы лес. Дорога круто пошла вверх. Когда они поднялись и случайно оглянулись, то невольно замерли, зачарованные открывшейся чудной панорамой города.

Был виден Печерск с его золочеными куполами Лавры, недалеко от него теснились башни современных высотных построек Липок; вдали, почти на горизонте, в призрачной дымке облаков виднелся старый город – Гора с гордым шпилем древней Софии. У самого подножия Лысой горы, за скоростным шоссе, раскинулся промышленный район Телички, весь утыканный трубами, затянутый смогом; четко вырисовывалась свинцовая лента Днепра, изрезанная островами, в нее спицей вонзалась некогда могучая река Лыбидь.

Дорога ныряла вниз, затем карабкалась вверх, снова и снова вниз-вверх, и казалось, не было ей конца. Слева от дороги они заметили чуднóе дерево. Оно было не очень высокое, не больше пяти метров, голое, совсем без коры, с редким частоколом небольших острых обрубков, оставшихся от ветвей.

– Мы уже долго идем. У меня кроссовки жмут, – пожаловалась Маринка. – Рассчитываю на сочувствие!

– Козы! – вдруг радостно вскрикнул Роман, словно обнаружил доисторического динозавра. Это были всего лишь две козы, которых пас дед, – одна черная, другая белая. Дед стоял на одном месте, козы тоже стояли, словно привязанные, видимо недоумевая, зачем их сюда пригнали, поскольку освободившаяся от снега земля была голой, без единой травинки.

– В этом парадоксы Киева, – напыщенно произнес Роман, – где островки природы, почти дикой, как здесь, и окультуренной, как в других местах, сводят воедино дыхание большого индустриального города и села. Ведь, если задуматься, всего в нескольких сотнях метров внизу бушует жизнь города, стоят многоэтажные здания, мчатся тысячи автомобилей, а здесь тишина и дед с козами, – объяснил он свой восторг, но, не дождавшись поддержки от Маринки, хмуро рассматривающей свои кроссовки, решил переключиться на деда и направился к нему. Маринка, вздохнув, засеменила следом.