Лягушка в молоке - [46]

— Приходила Кудрявая Лиса, — вполголоса сказала супруга. — Плакала, жаловалась на сына.

— Глухой Гром плохо заботится о своей матери? — изумился Белое Перо.

— Нет, — поморщилась Лёгкое Облако. — Он хочет взять Бледную Лягушку. Вчера принёс ей красивых ракушек и перья цапли.

— Она взяла? — изумился вождь, обычно не интересовавшийся подобными вещами.

— Взяла Расторопная Белка, — отмахнулась женщина и тут же вскричала. — Да пусть берёт! Лишь бы Бледная Лягушка не стала его женой. Кудрявой Лисе такая невестка не нужна.

— Фрея вошла в наш род, как он может на ней жениться? — нахмурился мужчина.

— Мать ему то же самое говорила, — зло поморщилась Лёгкое Облако. — А тот одно твердит, что кровного родства нет. Свою бабку вспомнил. Она из Детей Кабана была, замуж у Чёрных Рысей вышла. А Бледная Лягушка вообще из непонятно каких земель.

Вот тут вождь уже не смог скрыть недовольную гримасу. Ну, конечно, как он мог поверить этому старому облезлому дикобразу и забыть о невестах, взятых Детьми Рыси из других племён.

— Ты должен запретить Глухому Грому жениться на Бледной Лягушке! — бубном рокотала супруга. — Пусть её Одинокий Орех забирает.

— Ты в своём уме, женщина?! — вытаращил глаза вконец обозлённый супруг. — Глухой Гром не мальчишка-«рысёнок», а взрослый охотник! Как я могу указывать ему, кого вести в свой вигвам?! Я вождь, а не отец.

— Ты вождь, значит, можешь приказать любому! — стояла на своём Лёгкое Облако.

— Глухой Гром просто откажется, — попытался успокоиться Белое Перо. — И будет прав, а я стану посмешищем. Так знай, этому не бывать!

— И ты знай, — жена наклонилась вперёд, вытянув жирную шею. — Мы не дадим Бледной Лягушке жить в нашем роду.

— Кто это? — вскинул брови мужчина.

— Ваши жёны и матери, вождь! — с вызовом и издёвкой объяснила Лёгкое Облако.

По-хорошему надо бы заставить её замолчать, но Белому Перу вдруг стало любопытно.

— Даже Расторопная Белка?

— Кто будет слушать выживших из ума старух, — пренебрежительно отмахнулась супруга.

— Я ничего не скажу Глухому Грому! — резко оборвал её вождь. — Не стану позорить ни его, ни себя. Пусть берёт в жёны, кого захочет. Если не будет против Мутный Глаз и согласится Фрея, значит так тому и быть. Понравится им Одинокий Орех, пусть уходит в род Рыжих Рысей. Значит, такова воля Владыки вод.

— Останется она здесь, хуже будет! — вскричала Лёгкое Облако, щеря в оскале ряды жёлтых зубов. — Пусть уходит!

— Заткнись! — тихо рявкнул супруг, толкнув женщину. Вроде бы и не сильно, но та отлетела к лежанке, тяжело грохнувшись на кипу шкур.

Белое Перо покинул вигвам в сильнейшем раздражении. Упрямая Веточка с Медовым Цветком сидели возле костра и беседовали, подчёркнуто не глядя в его сторону.

«Подслушивали, — усмехнулся он про себя, присаживаясь на разложенной у огня волчьей шкуре. — Тем лучше, не будут переспрашивать».

В бронзовом котелке над огнём кипела вода, распространяя вокруг аппетитный аромат мяса и трав. В последнее время Белое Перо предпочитал есть его варёным. Зубов поубавилось, а те, что остались, часто болели.

Рот начал наполняться слюной, когда до его ушей долетел какой-то шум. К соседнему вигваму подбежал мальчишка, вопя на ходу: «„Рысёнок“ лесного быка убил! Воробей, бежим, посмотрим!»

Мужчина приподнялся. Звуки доносились со стороны жилища Мутного Глаза. Медовый Цветок ловко поймала парнишку, когда тот летел назад с кучей приятелей. Тот попробовал вырваться, но, узнав жену вождя, притих.

— Что случилось? — с любопытством спросила она.

— «Рысёнок» Одинокий Орех принёс Бледной Лягушке шкуру лесного быка! И много, — мальчишка широко развёл руками. — Много мяса!

Отпустив его, женщина растерянно посмотрела на мужа.

«Так вот для кого он охотился!» — раздражённо думал вождь, шагая вместе с женой и дочерью туда, куда торопливо собирались люди со всего стойбища. У жилища Мутного Глаза уже колыхалась целая толпа. Не задерживаясь, Белое Перо стал пробираться вперёд.

У костра, выпрямившись, словно туго натянутая струна, стояла Фрея, прижав к груди сжатые кулачки. Чуть в стороне сидел надувшийся от важности старик с явно недовольной женой и улыбавшейся Лепестком Ромашки.

Осунувшийся Одинокий Орех, в залитой кровью рубахе и разорванных териках, мялся по другую сторону огня, а возле его ног лежала свёрнутая шкура.

— Это молодой бык-сеголеток, — дрожащим от волнения голосом говорил «рысёнок». Ещё бы! Главное не только вручить подарок, но и подобрать нужные, правильные слова, которые понравятся девушке и её родителям. А это очень трудно. Особенно при таком числе свидетелей.

— У него мягкая, но уже прочная шкура. Ты сможешь сшить из неё себе одежду.

Юноша сглотнул.

— Такую, какая тебе нравится.

В лице Фреи с уже начавшей спадать опухолью что-то дрогнуло.

Очевидно, это заметил и Одинокий Орех, заметно приободрившийся по ходу своей речи.

— Возьми и это мясо, которое я добыл для тебя. Ешь много, тогда твои ноги станут быстрыми и неутомимыми, руки ловкими и сильными, а лоно подарит жизнь сильным сыновьям и красивым дочкам.

По толпе пробежал восхищённый шепоток. Парень перевёл дух, расплываясь в довольной улыбке. Даже вождь одобрительно хмыкнул, удивляясь, как этот глуповатый «рысёнок» сумел найти такие красивые, приятные для любой девушки слова. Не иначе кто-то подсказал.