Львовская гастроль Джимми Хендрикса - [41]

— Чего-то меня понесло. — Оксана пожала плечами, проводив взглядом хозяина квартиры.

— Иногда у женщин просто плохое настроение, — повторил Тарас слова Ежи и улыбнулся. — Не переживай! Кто-то же должен относиться к нему скептически. Мне — опасно. Я то и дело на эту чертову ступеньку наступаю…

— А кофе ничего, — проговорила Оксана.

Ежи вернулся за стол минут через десять. Налил себе кофе, отпил. Обвел взглядом гостей и тут же возвратил взгляд на волосы Оксаны, отчего ей стало немного не по себе.

— И много у вас клиенток появилось? — спросила она, попробовав убрать свою голову из-под его задумчивого взгляда.

— Ну, женщин восемь уже. — Ежи посмотрел ей в глаза. — Было бы больше, если б я не был такой застенчивый. Всё-таки нелегко выходить на улицу и выбирать женщину, которая не следит за собой и при этом явно никуда не спешит.

— Так вы прямо на улице к ним пристаете? — оживилась Оксана. — Так вот просто подходите и знакомитесь?!

— Это совсем не просто. — Ежи стал совсем серьезным. — После первой клиентки я полночи заснуть не мог. Сердце болело. Но надо как-то жить, особенно если я решил начать с нуля… То есть с чистого листа.

— Это нелегко, — Оксана закивала. — Вы еще вовремя решились на такой шаг! Я знаю многих, кто бы вам позавидовал!

— Да чего там завидовать! — Ежи застенчиво махнул рукой. — И не так уж это было и сложно. Перестал пить, решил по пять раз в день чистить зубы, правда, паста теперь очень дорогая. Но вкуснее, чем раньше! Бриться стал, — он погладил ладонью правой руки щеку, проверяя гладкость кожи. — Одеколон купил, наш, отечественный. Утюг вот тоже купил. — Ежи оглянулся, словно пытаясь найти взглядом упомянутый утюг. — Мне Тарас пример подал. Я же за ним давно наблюдаю! Был прохвост прохвостом, домой с пивом возвращался. А теперь вот рыбок кормит! Это, конечно, ваше влияние!

Взгляд Ежи опять пополз вверх и остановился на кудрявых недлинных волосах Оксаны.

— Ну почему «прохвост прохвостом»? — запоздало запротестовал Тарас. — Я и сейчас пиво люблю! Правда, меньше. Его же вечером пьют, а мне обычно вечером за руль надо! Работа!

— У меня там что-то не в порядке? — напряженным голосом спросила Оксана.

Ежи снова опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Может, только кажется, но… У вас летом волосы не секлись?

— А разве кучерявые секутся? — удивилась Оксана.

— Вы позволите? — Ежи поднялся из-за стола, отошел к тумбочке, из ящика взял увеличительное стекло на ручке и подошел к гостье.

Оксана опять заерзала, занервничала. Лицо ее покраснело.

Ежи наклонился над головой гостьи и, изучив ее волосы через лупу, тут же сделал шаг назад и вздохнул с облегчением.

— Извините, — сказал он, садясь на табуретку. — Я просто испугался. Показалось… У вас отличные волосы!.. Хотя вы ими не пользуетесь.

— В каком смысле не пользуюсь? — Уставшая от своего собственного раздражения, Оксана впилась взглядом в хозяина.

— Ну, вы могли бы привлекать множество взглядов мужчин, если б захотели…

— А зачем мне их взгляды?! — Ее голос стал колючим. — Меня вон один ваш взгляд из себя выводит, а если б таких взглядов было три или четыре, я бы взорвалась, как атомная бомба!

— Странная вы какая-то, Оксана! — снова миролюбиво заговорил Ежи и перевел взгляд на Тараса. — Я вам предлагаю бесплатно прическу сделать, а вы сердитесь! Поверьте, новая прическа — это новый шанс в жизни!

— Слушай, Тарас, пошли к тебе! — Оксана поднялась из-за стола. — А то добром этот разговор не кончится!

Тарас тоже поднялся. Покосил взглядом на застывшего в растерянной позе хозяина.

— Но вы же в какую-то парикмахерскую ходите? — жалобно спросил Ежи.

— Да ни в какую не хожу! — отрезала Оксана. — Подруга меня иногда подстригает, вот и всё!

Ежи огорченно замотал головой.

— У вашей подруги, наверное, и дача есть, где она на кустах тренируется!.. — полушепотом произнес он.

— За кофе спасибо! — твердо проговорила Оксана и многозначительно посмотрела на Тараса, рассчитывая, что он пойдет к выходу, а она за ним следом.

Но Тарас стоял на месте.

— Жаль, что вы уходите, — проговорил Ежи. — Давайте, я вам хоть свое кресло покажу! Советский антиквариат, но все механизмы работают!

Он подошел к парикмахерскому креслу, снял с него простыню, развернул к Оксане.

— Вы знаете, я бы даже вам доплатил, если б вы позволили мне сделать вам прическу!

— Послушайте, Ежи! По Львову ходит столько несчастных, лохматых, нестриженых бомжей, а вы на моих волосах зациклились! Вы бы для начала их постригли, а потом уже меня!

— И сколько мне их надо постричь, чтобы потом можно было вам прическу сделать?

— Да хотя бы десяток для начала! — Оксана опять улыбнулась, в очередной раз чувствуя, что переборщила со своей жесткой реакцией на парикмахерские фантазии этого бывшего алкоголика.

— Я готов, ради вас готов хоть пятьдесят бомжей постричь, — пробормотал Ежи.

— Так, Тарас, пошли! — Оксана уже сама шагнула к двери в коридор.

— А когда начинать? — спросил ее Ежи, тоже шагнув к выходу из комнаты.

— Что начинать? — переспросила она.

— Ну, бездомных стричь.

— Знаете, давайте потом об этом поговорим! Вы мне столько лапши сегодня навешали, что даже думать теперь сложно! Если так уж хотите, то по четвергам в обед у Пороховой башни! Туда все львовские бомжи обедать приходят, — в сердцах выговорила Оксана и вышла в коридор, где резкий неприятный запах заставил ее ускорить шаг.