Львив - [51]
В тот день Игнация Несвецкого одолевали невнятные предчувствия.
Иезуит раздобыл в лавке старьевщика затейливый ключ, должный сойти за ключ от собрания Нехемии, и положил его на видное место. Вдруг турецкий букинист сдержит слово, приведет коэновского отпрыска?
Часы тикали, невидимые стрелки, пружинки и колесики вращались, лаская слух осознанием дороговизны механической новинки. Свечи в медном подсвечнике медленно оплывали. Патер Несвецкий не дописал строку латинского письма. Началась сухая гроза. Воздух наэлектризовался до предела. Белые, с синеватым отливом огоньки сверкали на острых шпилях львивской готики. Металл притягивал разряды небесного гнева. Небо темнело тучами, но дождь не шел. Леви, сдуваемый с ног резкими порывами ветра, спешил к костелу иезуитов вместе с Менделем Коэном. Он чувствовал себя предателем. От одежды летели искорки, и Леви сразу вспомнил: брур нецицот, выбирание искр. Неужели спасение Шабтая, Марицы и Сабины стоит участи этого несчастного мальчика?!
В крышу костела ударил сноп белых молний. Мендель вздрогнул.
Аль тидаг[25], Менделе — ласково сказал ему Леви. Пойдем. Ты посмеешься над иезуитом, выручишь нас, а потом улетишь домой.
Мендель Коэн со страхом всматривался в очертания костела.
— Я боюсь — испуганно прошептал он, и лицо Менделя показалось Леви каким-то детским. — Они вампиры, да?!
— Сам ты вампир, Мендель, — ответил Леви, — такие же люди как мы с тобой, только еретики…
Несвецкий усталыми глазами смотрел мимо раскрытой книги. Иерусалимские чётки гранатового дерева выпали из его рук.
Времени остается совсем немного, срок договора подходит к концу — думал иезуит. Приведет или нет? В углу сверкнул желтый совиный глаз.
— Подождем еще чуть-чуть — сказал Несвецкий своей ручной сове, — они придут, я знаю.
Сова радостно клекотнула, щелкнув клювом.
— Полчаса — произнес патер. — Полчаса. А потом я иду арестовывать пани Сабину. Может, тогда этот турок поторопится?!
Внезапно в окно стукнули. Еще раз. Еще. Несвецкий открыл дверь сам, никому не доверяя. Перед ним стоял турок в тюрбане и длинном халате, державший за руку испуганного еврейского мальчишку, худого, большеглазого, в бархатной ермолке, из которой выбивались черные завитки шевелюры и два скрученных ушных локона, не стриженные с рождения.
— Вот вам Мендель Коэн, сын Нехемии Коэна — сказал Леви иезуиту. — Прошу любить и жаловать. А мне ключик и Марицу. Баш на баш, как говорят у меня на родине, ты — мне, я — тебе.
— Входи, сын мой, под сень креста — ласково ответил Несвецкий. — Я ждал тебя.
Мендель поклонился и вошел. Иезуит попросил подождать, зашел в комнату, вернулся и протянул Леви ключ. Потом он кликнул слугу, шепнул ему что-то на ухо.
— Будет сделано немедленно — ответил тот.
— Подойдите к городской тюрьме. Там держат Марицу. Вам ее отдадут. Ступайте, а то заметят.
Леви взял ключ и помчался выручать Марицу. Он успел. Над ее кожей уже занесли раскаленные щипцы, когда дверь пыточной распахнулась. В нее влетел стражник.
— Освободите — приказал он.
Палачи стали спешно одевать Марицу. От страха она онемела и не могла идти. Леви приблизился к ней. Запястья русинки украшали следы от веревок.
Платье было разорвано. На лице виднелись ссадины и ушибы.
— Ты можешь идти? — спросил он.
Марица поднялась, но сразу зашаталась.
— Ладно, — сказал Леви, — я понесу тебя домой.
Он протянул к ней руки и взял худое тело. Что они с ней сделали! Но — жива.
Долго этой электрической ночью Леви нес на руках измученную Марицу, пока не добрался до особняка пани Сабины. Там он постучал в ворота. Залаяли псы.
— Тише, тише — заворчал Леви, свои!
Пани Сабина уже спала, когда Леви принес Марицу. Она проснулась от шума и выглянула в окно. На пороге стоял Леви, держащий на руках Марицу.
— … Если бы вы знали, пани, чего мне это стоило! — сказал Леви, когда служанка уже была передана заботам знахарки и лежала в компрессах.
— Я останусь навсегда вам благодарной, Осман-бей, — сказала Сабина.
На щеках ее блестели слезы.
— Лучшей благодарностью будет ваша любовь, ясновельможная — улыбнулся Леви. И ушел.
Всю ночь у иезуита Несвецкого горел свет. Он расспрашивал Менделя Коэна о вере и традициях еврейского народа, о Каббале и христианстве, обрядах и ритуалах, особенно напирая на то, нет ли в них убийств иноверцев, не добавляется ли в мацу человеческая кровь.
Ключ, который иезуит отдал Леви, был поддельный. Он не открывал железный шкафчик, где рабби Коэн хранил самые редкие рукописи и книги.
21. Львовская битва. Два письма. Мраморный ангел Лычкаревского кладбища
В 1675-м году около 60 тисяч турок и 100 тисяч кримськой конницы ворвались на Подолье, польськую часть Украины. Османы снова стали угрожать мисту Львову.
(Из хроник)
Проснувшись в состоянии, близком к забвению, Леви Михаэль Цви первым делом побежал умываться. Вода в лоханке была холодная, и, поливая себя, он тщетно пытался вспомнить, что было вчера. Произошло что-то страшное, припоминал Леви, вытираясь, но что?!
Выйдя на Поганско-Сарацинскую улицу в тюрбане и халате, Леви удивленно заметил, что все турецкие и татарские лавки украсились зелеными полотнищами, испещренными арабской вязью.
Драконье логово – неприступная зачарованная гора. Запертая в недрах слепая ткачиха прядет песни, которым внемлет даже свирепый каменный воин, а хитрый раб придумывает, как распутать клубок самоцветных ходов. Князья созывают дружины, чтобы извести крылатого змея, требующего непомерную дань. Год идет на убыль, и близится летний солнцеворот – день, который не пережил ни один из пленных дракона. Грохот щитов и шепотки заговоров, кровная месть и тревожные пророчества, медное зарево над полем брани… Если давняя история о братьях-княжичах – колесо, ходящее по кругу, то ныне оно сошло с оси.
Над Санпеттерийским материком нависла угроза страшной войны: в мир рвутся Тени, сея ужас и смерть, предвещая приход Нечистого. Мало кто способен противостоять им – разве что монахи и ведуньи. Бран, послушник из храма в маленькой деревне, вынужден отправиться с ведуньей Лигией по следам таинственного черного монаха. Но так как между монахами и ведуньями множество разногласий, то у Нечистого и его Теней вполне есть шанс…
После переезда к бабушке Роуз находит портал: теперь она может путешествовать во времени из современного мира в королевство двух самых запоминающихся английских принцесс в истории. Так она обнаруживает, что ее отец – придворный шпион из XVI века, которому будет безопаснее сбежать вместе с Роуз в ее родную Индиану. Но когда принцесса Мария Тюдор готовится к восхождению на престол, требуются решительные меры. Роуз должна спасти отца и освободить народ от правления жестокой королевы – пусть даже придется рискнуть всем, что у нее есть…
5,5 тысяч лет назад в Междуречье, в развивающемся городе Кадингир, происходит военный переворот и власть захватывает верховный жрец. Город получает новое имя Вавилон. Царь страны Аккад, расположенной на северо-западе Междуречья, пытается подчинить своему влиянию Элам, страну на востоке от Персидского залива, и, объединив ресурсы и силы, завоевать Междуречье. Его планам противодействуют Вавилон, Алум Ашшур (будущая Ассирия), на то время еще слабая торговая республика, и часть знати Элама.
XI век н. э. Тмутараканское княжество, этот южный форпост Руси посреди Дикого поля, со всех сторон окружено врагами – на него точат зубы и хищные хазары, и печенеги, и касоги, и варяги, и могущественная Византийская империя. Но опаснее всего внутренние распри между первыми христианами и язычниками, сохранившими верность отчей вере.И хотя после кровавого Крещения волхвы объявлены на Руси вне закона, посланцы Светлых Богов спешат на помощь князю Мстиславу Храброму, чтобы открыть ему главную тайну Велесова храма и найти дарующий Силу священный МЕЧ РУСА, обладатель которого одолеет любых врагов.
…Война началась. Война, которую затеяли боги. Война, в которой сражаться, и умирать будут — ЛЮДИ. Люди, коим надлежит исполнить волю богов…Ни страха гибели, ни жалости к побежденным не знают женщины-воительницы, огнем и мечом завоевавшие мир и железной рукой миром правящие. Нечего отныне терять их недругам — мужчинам нищих горных селений, возжелавшим, наконец, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ отомстить жрицам таинственной Великой Матери…Но решат ее исход — ЛЮДИ.Читайте «Сокол на запястье» — первую книгу увлекательной дилогии Ольги Елисеевой «Золотая колыбель»!