Львиное сердце - [72]

– Здесь мы не сможем остановиться. Мы не успеем оглянуться, как дождь превратит это болото в бушующую реку. С другой стороны вон тех гор начинается лес. Там в лесу, примерно в миле[9] отсюда, есть лачуга ткачихи. Мне случалось укрываться там от непогоды. Старуха часто отсутствует, но всегда оставляет огонь в очаге и еду. Она разрешает мне останавливаться у нее, даже когда ее нет дома. Ну а если мы не сможем добраться так далеко, то между холмами и лесом есть пещера.

Росс кивнул в ответ.

– Езжай впереди, а я поеду рядом с Меган.

– Да, милорд. Лучше посадите ее на вашу лошадь, – прокричал парень сквозь грохот бури. – После того несчастного случая она боится ездить верхом. Как бы она не упала.

Боится ездить верхом! Слова звучали у Росса в мозгу, пока он, развернув Зевса, пробирался к Меган. Господи, она ведь просила разрешить ей ехать с Лукасом, а он запретил, полагая, что они хотят убежать. Он видел, что она боится, но решил не обращать на это внимания. А все оттого, что боялся сам. Боялся уступить ей и потерять власть над собой.

Дейви ничего не сказал, когда Росс отвязал веревку, соединяющую его лошадь с Зевсом. Меган же мельком взглянула на него, когда его жеребец оказался рядом с ее кобылкой.

– Б-боишься, что я убегу под этим д-дож-дем? – запинаясь, спросила она. Губы у нее посинели, она скорчилась под мокрым одеялом, а вода капала с носа и упрямого подбородка. Выглядела она трогательно. Сейчас ее никак нельзя было назвать красавицей, однако ее привлекательность заключалась не только в тонко очерченном овале лица, нежных губах и шелковистых, отливавших золотом волосах, но и в широко открытых темных глазах, которые были зеркалом ее души, ясной и чистой, как у ребенка, несмотря на все невзгоды, выпавшие на ее долю. Сердце у Росса болезненно сжалось, затем так сильно забилось, что он вздрогнул. Как он любил ее! Но нет! Этого не должно быть, он не хотел в этом признаться и поэтому сказал:

– Да, я подъехал убедиться, что ты не сбежала.

Не обращая внимания на страх, промелькнувший у нее в глазах, он резко потянул за веревку, и ее лошадь пошла следом за его жеребцом. Они спустились с холма, затем присоединились к остальным наездникам, отчаянно пытавшимся взобраться на крутой склон следующего. Из-за грязи не видно было тропы, а каменистый склон был скользкий. Цепочка всадников распалась, так как каждый искал собственный путь в этом мокром и грязном аду. У одного из воинов споткнулась лошадь, и он с криком упал. Двое других скатились в стремительный поток, который теперь заполнял долину.

Росс задержался – долг командира призывал его оставить Меган и помочь упавшим, но в одну секунду речной поток смыл первых жертв с горы, и они пропали из виду. Другого пути, кроме как подниматься вверх, не было.

– Держитесь! – крикнул Росс.

Он жалел, что не посадил Меган к себе на седло, но время для подобных перемещений было упущено. Ее лицо посерело от страха. Он ободряюще улыбнулся ей и стал понукать Зевса. Он чувствовал, как мощные мышцы жеребца раздуваются и опадают у него между ног – боевой конь с трудом поднимался вверх по склону, таща за собой кобылу.

Они выскочили на вершину холма, словно пробка, вылетевшая из бочонка. Слева Росс увидел черное пятно в скалах и решил, что это, должно быть, пещера. Дальше и правее виднелась кромка леса, но это было слишком далеко. Лошади выдохлись, людей разбросало в разные стороны. Мысль о хижине с теплым очагом была заманчива, но они отправились к пещере.

– Вон туда, Меган, – прокричал Росс, показывая налево. И тут увидел ее перепуганное лицо – лошадь Меган вдруг подалась в сторону, оборвав связывающую ее с Зевсом веревку. – Меган! – закричал он, видя, как она удаляется от него. Но было уже поздно.

* * *

Это был опять все тот же повторяющийся ужасный сон. Еще минуту назад Меган сохраняла самообладание, справляясь и с лошадью, и со своими страхами. Но неожиданно кобыла заржала от боли, вырвала поводья из ее онемевших пальцев и понесла. Ветер сорвал с Меган одеяло, так что дождь тут же промочил ее насквозь. Но холодный поток воды был ничто по сравнению с ужасом, охватившим Меган. Крик застрял у нее в горле. Меган прижалась лицом к шее лошади и уцепилась за развевающуюся гриву как за последнее спасение. Казалось, прошла вечность, пока кобыла, выбиваясь из сил, пробиралась по неровной почве с такой скоростью, словно их преследовали дьяволы, затем они оказались в лесу, и безудержный бег лошади тут же прекратился.

– Спокойно, милая. – Меган выпрямилась и провела трясущейся рукой по шее животного. Вдруг ее рука наткнулась на что-то непонятное. При вспышке молнии она успела разглядеть твердый тонкий предмет, торчащий из темной шкуры, и почувствовала под пальцами липкую жидкость. Кровь? От прикосновения Меган кобыла заржала и, вращая глазами, снова понесла. Ветки и кусты цеплялись за одежду и волосы Меган, а лошадь мчалась вперед сквозь темный лес. Ухватившись за лошадиную гриву, Меган пыталась удержаться в седле, но низкий сук задел ее за руку, и она упала с лошади, сильно ударившись о землю. У нее перехватило дыхание, черные точки запрыгали перед глазами, и Меган показалось, что земля засасывает ее.