Львиное озеро - [5]

Одним словом, мне стало ясно, что отец принимал сообщения Леддера, адресованные в Монреаль, в компанию Макговерна. Сообщения эти представляли собой зашифрованные доклады Брифа, которые он отправлял из какого-го района Лабрадора. Отец следил за передающей частотой Брифа, что подтверждалось записями. 12 сентября Бриф запросил самолет, чтобы перелететь в точку С2, 13 сентября отец сделал запись: «Самолет задерживается из-за погоды. Бриф просит два рейса, как обычно. Троих перевезут в первую очередь, его и Бэйрда — во вторую. Если С2 севернее С1, это значит, что они подбираются совсем близко».

Видимо, первый рейс прошел трудно, потому что отец записал: «Самолет не вернулся. Тревога. Держать постоянную связь на волне 75 метров». И час спустя: «Туман рассеялся, но самолета все нет». В 22.15 — «Экспедиция идет к 02, самолет вернулся. Доклад Брифа… мерзкая погода…» Последние строки совсем было не разобрать, зато комментарий отца был написан четко и ясно: «Чертовское невезение! В нем ли причина? Всего час до темноты. Что влечет этого дурака?»

Последующие записи не содержали ничего, кроме времени выходов в эфир. Записи соответствовали английскому летнему времени, отличавшемуся от времени в Гус-Бей на четыре часа. Именно на этой странице отец написал: «С2, С2. Где это, черт возьми?» Потом — строка из песни, а дальше — ряд странных названий: Моуни, Винокапау, Атиконак…

Я взял последний журнал, тот, который мать пыталась спрятать от меня. В ту ночь отец, похоже, не спал, потому что первая запись была сделана в восемь утра: «Леддер не смог связаться». Через час: «Связи нет». К полудню промелькнула запись: «Налажен поиск». Потом упоминания о плохой погоде и фраза: «База спасения с воздуха, Пор-Картье».

Я еще раз проверил те записи, возле которых ранее поставил галочки. На второй странице стояло: «Леддер вызывает Лароша», чуть погодя фамилия Ларош повторялась прописными буквами и сопровождалась фразой: «Нет, не может быть. Я схожу с ума». Имен тех троих, что перелетели в С2 первым рейсом, нигде не было, только строка из программы новостей: «Три человека эвакуированы из С2, все целы и невредимы».

Далее: «26 сентября, 13.00—конец. 17.44. — связался с Леддером, Бриф и Бэйрд мертвы, Ларош жив-здоров. Ларош? Невозможно!»

На работу я прибыл в расстроенных чувствах и не стал отмечаться в конторе, завернув вместо этого в бар аэропорта. Увидев Фарроу, который беседовал с компанией пилотов грузовых самолетов, я вновь подумал, что мне, возможно, еще удастся убедить власти что-то предпринять. Фарроу был тем самым канадским летчиком, который рассказал мне о поисках пропавших геологов. Кроме того, я знал, что он возит грузы через Атлантику и наверняка рано или поздно совершит посадку в Гус-Бей.

Подойдя к группе пилотов, я отозвал канадца в сторону и снова спросил его об экспедиции.

— Розыски отменили неделю назад, — сказал Фарроу. — Бриф и Бэйрд погибли, летчик выбрался один.

— Да, знаю. — Я заказал для пилота фруктовый сок: ему предстоял полет на следующее утро.

— Так что же тебя гложет?

— Ты когда-нибудь садишься в Гус-Бей?

— Разумеется.

— Знаешь радиста по имени Леддер? Из МТ.

— МТ — значит министерство транспорта.

— Ты не мог бы поговорить с ним, когда приземлишься в Гус-Бей? Хотя бы по телефону.

— А о чем?

— Видишь ли… Этот Леддер держал связь с английской станцией G2STO и одновременно с Брифом и фирмой, на которую работали геологи. Власти запросили у него полный доклад обо всем этом деле, а я хочу иметь копию.

— А ты напиши этому Леддеру, — посоветовал Фарроу. — Или же расскажи мне все без утайки. Зачем темнишь? Почему тебя так интересует этот доклад?

— G2STO — это мой отец, — поколебавшись, признался я и рассказал ему обо всем: о телеграмме от матери, о своих открытиях, о реакции властей. Фарроу даже не пытался скрыть недоверия.

— Как он мог получить сигнал от Брифа, когда тот был мертв уже несколько дней? — спросил он меня.

— Так говорят, — ответил я. — Но чем тогда объяснить вот это?

Я подал ему листок со своими записями, сделанными в поезде. Фарроу внимательно изучил его.

— Все это было в отцовских радиожурналах, — объяснил я. — Ну, похоже это на каракули сумасшедшего?

Канадец нахмурился.

— Журналы у тебя?

— Да…

И тут посыпались вопросы. Выдоив из меня все, что я знал, Фарроу спросил:

— Значит, ты хочешь, чтобы я уточнил все это, поговорив с Леддером? — Он принялся перечитывать листок. Молчание так затянулось, что я уже совсем пал духом, когда пилот вдруг сказал: — Знаешь что, потолкуй с ним сам. Лети в Гус-Бей.

— Что? Лететь? Самому? — Он усмехнулся.

— Лететь. Другим транспортом туда не попадешь. Слушай, если ты уверен, что твой отец был совершенно здоров, тогда эти записи, выходит, соответствуют действительности. Значит, ты должен лететь. Жив Бриф или нет — это другой вопрос. Есть такая штука, как сыновний долг. Если к Леддеру явлюсь я, он ответит на мои вопросы, но тем дело и кончится. Нет, лететь должен ты.

— А деньги? — только и смог сказать я.

— Они тебе не понадобятся. Я вылетаю завтра утром, в половине пятого вечера по канадскому времени будем в Гус-Бей. Там я дам тебе два часа. С борта радируем, чтобы Леддер ждал на аэродроме. Идет?