Львица по имени Лола - [43]

Но первая реакция была все-таки обида.

Но он сумел ее обуздать. Зато путем наводящих вопросов сумел составить гораздо более ясную картину отношений Дины и Разина вне постели.

— Вот видишь, Левушка, у нас чисто деловые отношения, — Дина озадаченно смотрит на то, как он пьет остывший кофе. Пыталась отобрать у него чашку, сварить свежий. Не отдал. К холодному кофе Лев привык. Он вообще за время работы привык к кофе любой температуры, лишь бы покрепче.

— А ты не планируешь расторгнуть эти отношения? — Лев получает какое-то извращенное удовольствие, задавая вопросы в лоб. Он так закопался во вранье, что говорить прямо, когда есть такая возможность — настоящий кайф.

Дина смотрит на него, потом отворачивается, трет висок.

— Я… пыталась. Но…

— Что — но?

— Я не знаю, что делать с «Ингер продакшн», — тихо произносит Дина.

— Ты… ты совсем не вникала в дела компании? Не владеешь ситуацией?

— Нет, — виновато вздохнула Дина. — Я вообще не представляю, что там происходит. И что делать с компанией без Игоря — не представляю тоже, — еще раз вздохнула.

Левка молчал, крутя в руках пустую чашку. Он, конечно, не знал, что конкретно делает Разин. Но масштаб деятельности «Ингер продакшн» представлял очень хорошо. Не так давно Ян в приступе откровенности как раз на эту тему выступал, посетив Лолину обитель. Был у Кулика какой-то нездоровый интерес к «Ингер продакшн», и он рассчитывал свести близкое знакомство с Разиным, да не вышло. Ян пытался прощупать Льва на предмет его отношений с Диной. Но Левка включил конкретного, ничего не понимающего идиота. Ян не поверил, но отступил. Впрочем, зная характер Кулика, Лев был уверен, что он еще будет делать попытки. Но не до него сейчас. Сейчас надо сделать так, чтобы Разин исчез из жизни Дины. Пока задача кажется невыполнимой.

— А у тебя нет… никого на примете? — он ставит пустую чашку на стол. — Кто мог бы заменить его?

Дина смотрит на него сначала удивленно, потом задумчиво. Хмурит брови, лоб.

— Нет, — снова вздыхает. — Я же… — раздраженно взмахивает рукой, — я же жила как в аквариуме! Никого не знаю, ни с кем не встречалась, Игорь все решал сам! Ладно, это неважно.

— Это важно, — с нажимом произносит Лева.

— Чего ты от меня хочешь? — чувствуется, что настроение у Дины поменялось, и сейчас она близка к раздражению.

— Чтобы ты подумала, кем его можно заменить, — Лев старательно избегает называть Разина. Боится, что выдаст свои эмоции. — Кому бы ты могла доверить дело твоего отца. Обещаешь?

— Обещаю, — довольно кивает Дина. Встает и тянет его за руку с дивана. — Ну, пойдем готовить ужин!

Прежде чем встать, Левка прижимается губами к ее пальцам. И мысленно хвалит себя за то, что все-таки составил этот разговор. Пока нет ни идей, ни плана, но первый шаг сделан. Степ бай степ. Авось за первым шагом последует второй, третий и дальше.

О том, что это был шаг в пропасть, Левка тогда не догадывался.

***

Впрочем, у этого утреннего эпизода случились и другие последствия. Не столь драматичные и более приятные. Дина тоже решилась сделать шаг. А Левка только начинал осознавать тот факт, что с решимостью у его избранницы нет ни малейших проблем. Если уж решила — будет сделано, не извольте сомневаться. Поэтому для Левы случился совершеннейший сюрприз.

Нет, сказать по чести, минетом он был частенько балован. Там, в другой какой-то, до-Лолиной жизни. А от Дины не ждал, даже не думал об этом, радовался больше тому, что есть. Уж по крайней мере, не так скоро. А оно взяло — и к-а-а-ак случилось.

***

А ведь ничего не предвещало поначалу. Все шло обычным чередом. Дине нравилось начинать, быть сверху, и этот раз не стал исключением. Левка лежал, наслаждался прикосновениями ее пальцев — а они у Дины очень нежные, и поцелуями — а целовать его Дина любит, ей это искренне нравится. В общем, лежал, наслаждался и ждал, когда придет его очередь. Есть черта, за которую в ласках Дина не готова перейти. И когда они подбираются к этой черте, инициативу перехватывает Лев. И по отработанной схеме — на бочок — и счастье, когда есть на кого закинуть ногу. Иногда ему казалось, что эта черта проходит где-то в районе нижней границы его ребер. Но в этот раз за линию ребер Дина вышла. Точнее, ее пальцы. Сама Дина только что целовала его лицо. А теперь замерла. Глаза блестят, губы приоткрыты и тоже влажно блестят. Она замерла, и только пальцы ее двигаются все дальше и все ниже. Пробегают по животу как по клавишам, потом чертят замысловатые линии, как на уроках каллиграфии. И вот, наконец, пальцы добрались до следующей границы. Вот если Дина сейчас остановится — это будет очень жестокое разочарование!

Пальцы, замерев поначалу, осторожно зарываются в волосы.

— Жесткие… — произносит она тихо, едва слышно.

Да уж, бальзамом-ополаскивателем не пользуюсь!

Пальцы двинулись еще чуть-чуть. Снова замерли. У очередной границы. Дина, кажется, даже дышать перестал. Лев, впрочем, тоже. Он в последнее время не раз ловил себя на парадоксальной мысли. Вот сам Левка никогда специально не считал, сколько у него было девушек, женщин, не хвастал, но знал, что жизнь его сексуальная была до определённого момента нескучной и разнообразной. Но теперь же ему казалось, что раньше, до Дины он занимался сексом всегда полностью одетый и через дырку в одеяле. А сейчас — словно скинул с себя все одежды и прижался к такому же обнаженному телу. Пусть не все у них еще получается, пусть. Но какие бури чувств от, казалось бы, простых вещей! Бури и в эмоциях, и ощущениях — и тактильных, и визуальных, и слуховых. Он не мог на нее насмотреться, не мог наслушаться, как она тихонько всхлипывает от наслаждения, не мог начувствоваться, как она касается его и какая сама на ощупь.