Лузиады - [50]

68

Но тут внезапно средь ветвей далеких

Роскошные наряды замелькали.

В шелках тончайших нимфы-недотроги

Пред славными героями предстали.

Небесною красой в мгновенье ока

Скитальцев всех они очаровали.

Казалось, розы в царственном величье

Принять решили юных дев обличье.

69

И закричал Велозу в изумленье:

"Друзья, какая странная охота!

Вступили мы невольно в лес священный.

Он дан богиням, как в былые годы.

О, сколько тайн с упорством неизменным

От нас скрывает гордая природа,

Но человечий дух, святой и смелый,

В дерзаниях не ведает предела.

70

Догоним незнакомок и узнаем,

Взаправду ль нам богини повстречались".

И, времени благого не теряя,

Герои в рощи дальние помчались.

А девы, от восторга замирая,

Разгневанными долго притворялись,

Прочь от мужей отважных устремились,

Но скрыться средь дерев не торопились.

71

Их кудри развевал проказник-ветер

И, легкими одеждами играя,

Являл героям красоты приметы,

В их душах жар желаний разжигая.

Одна из нимф, Венеры чтя заветы,

Упала на песок, изнемогая,

И юноша, что за девицей гнался,

У ног ее немедля оказался.

72

Другие девы в поисках прохлады

В воде прозрачной тело омывали,

Но вдруг нагим красавицам наядам

Потомки Луза гордые предстали.

И девушки, забыв свои наряды,

В заветные дубравы побежали,

От цепких рук красу свою спасая,

Но дерзостным очам ее являя.

73

Иные, как стыдливая Диана,

Тела нагие под водой скрывали,

Иные, ложным страхом обуянны,

На берег за нарядами бежали.

А юноши к красавицам желанным

В одежде по воде прохладной мчали,

Огонь желаний потушить стремились

Средь вод, где нимфы нежные резвились.

74

Охотничья собака так, бывает,

Когда хозяин выйдет на охоту,

В воде свою добычу поджидает,

К подбитой утке мчится по болоту

И раненую птицу настигает,

И так, Киприде сладостной в угоду,

Младой влюбленный в воду устремился

И счастья вожделенного добился.

75

А Леонарду, воин вдохновенный,

Красивый, обходительный и статный,

В любви, увы, несчастный неизменно,

Ее не знавший силы благодатной,

Вмиг позабыл былой любви мученья

При виде дев столь нежных и приятных,

Решив, что Рок за прошлые несчастья

Пошлет ему в награду радость страсти.

76

Погнался он за сладостной Эфирой,

Во всем своих подруг превосходящей,

Нетленную красу земного мира,

Как чудный дар богов, в себе таящей.

Устав, сказал он ей, любви кумиру:

"О милый призрак, в дебри уходящий,

Помедли! Коль душой ты завладела,

Бери себе и страждущее тело.

77

Устали мы от бега. Почему же

Меня врагом заклятым ты считаешь

И, истомив измученную душу,

Смеясь, в лесные дебри убегаешь?

Коль жизнь свою я вспомню, обнаружу,

Что ты меня не первая терзаешь,

Со мной всегда кручина неразлучна,

Страдание и страсть всегда созвучны.

78

Не надо убегать тебе, благая,

Не суждено мне, видно, быть счастливым.

Коль даже ты придешь ко мне, я знаю,

Все сокрушит мой Рок несправедливый.

Так подожди, красавица младая,

Я не нарушу твой покой стыдливый,

И скажешь ты, томясь под сенью леса:

"Tra la spica e la man quai muro he messo" {*}.

{* Какая стена воздвигнута между колосом и рукой (ит.).}

79

Не убегай! Вот так пускай и время

На красоту твою не посягает

И, раз тебя возвысив перед всеми,

Уж боле от тебя не убегает.

Меня же снова ждет несчастий бремя,

И кто свою судьбу переиграет?

Когда Фортуна суд вершит державный,

Ей все равно, где царь, где раб бесславный.

80

А ты мои печали умножаешь

И к сильному стремишься на подмогу.

В союз с Фортуной злобной ты вступаешь,

Душе наносишь раны одинокой...

Да что... мою ты душу умыкаешь

В своих златых кудрях, о недотрога.

Но ты, владея скорбною душою,

Быть может, дашь ей счастие земное?

81

Влачусь я за тобой в надежде тщетной,

Что кончит мне светить звезда печали,

Что ты с улыбкой кроткой и приветной

Возьмешь меня с собой в лесные дали.

Тогда бы мы в дубраве заповедной

Великого Амура прославляли.

Пусть он тебя пронзит своей стрелою

И даст любовь и счастье нам с тобою".

82

И нимфа бег замедлила невольно,

И жалобам столь горестным внимала,

И взгляд, уже нестрогий и довольный,

Все чаще к Леонарду обращала,

В дубраве затененной и привольной

Она на грудь влюбленному упала,

Вся ласковой улыбкою светясь,

Любовь и счастье обрести стремясь.

83

О, сладкий вкус голодных поцелуев

И робкий плач, и нежный и печальный,

И ласки, что, развеяв злую бурю,

Вмиг обуздали гнев первоначальный.

И утром, и поздней, в жару дневную,

Венеры службу все несли похвально,

Глупец способен страсти осуждать,

А умный страсть стремится испытать.

84

Возлюбленных героев величая,

Гирлянды нимфы резвые сплетали

И, с гордой розой лавры сочетая,

Потомков Луза щедро увенчали.

Затем, к своим супругам припадая,

Обет любви и верности им дали,

Сказав, что жизнь и смерть,

несчастья, беды

Не властны над любви святой обетом.

85

Царица вод, пред чьей волшебной силой

Сонм нереид в покорности склонялся,

Немедля к капитану подступила,

И он ее красою любовался.

И сразу столь радушия явила,

Что ей воитель славный удивлялся.

По-царски флотоводца принимала

И почести герою воздавала.

86

И возвестила гордая богиня,

Что, подчиняясь самодержцу Року,

Она, отринув прежнюю гордыню,