Если здоровье героя опускается ниже десяти процентов, то он скоро умрет. Через минуту Ирен восстановила часть своей маны и наложила на Виида Исцеляющую Длань, вырывая его из лап смерти.
— Благодарю, Ирен.
— Не за что, Виид, — взгляд Ирен потеплел, это было знаком того, что она начинала влюбляться в него. То же самое можно было сказать про Ромуну и Сурку. Более того, к его удивлению, Пэйл стал общаться с ним с большим уважением и восхищением, которого лучник не показывал прежде.
— Давайте продолжим, — предложил Виид, когда почувствовал себя лучше
— Ты в порядке?
— Ага. Чувствую себя хорошо, — ответил Виид, закатывая рукав и демонстрируя мускулы.
Сурка больше не повторила своей ошибки. Группа под руководством Виида, поставила потрясающий рекорд, набив шестьдесят лис за следующие четыре часа.
Ромуна, Ирен, Пэйл и Сурка все повысили уровень, так же как и Виид, который добрался до шестого уровня.
Виид вложил все очки характеристик в ловкость.
— Фух, хорошо, — сказала Ромуна, сильно устав, поскольку она истощила себя, постоянно расходуя ману.
— Сейчас нам пора уходить. Утром надо идти на занятия.
— Нам нужно будет собраться и снова поохотиться вместе. Ты ведь здесь будешь завтра, не так ли? — спросила Ромуна Виида и он слегка кивнул.
— Можно добавить тебя в список друзей? — спросила Сурка.
Пэйл и Ирен ухмылялись.
— Ага, — Виид добавил их в свой список друзей и попрощался.
— Это твоя доля.
Виид получил три серебряных после того как они разделили добычу.
Когда они ушли, он продолжил охотиться на лис. Вот почему он не любил играть в группе. Ты только разогрелся, а все уже уходят.
До рассвета Вииду оставался час, и было время поохотиться на монстров. Он не обращал внимания на слабых противников, таких как еноты или лисы и покинул границы крепости, зайдя в лес, где по слухам волки скрывались за каждой тенью.
Появилась стая волков, они, пригнувшись, подобрались к бродившему в одиночку Вииду, их глаза блестели от восторга.
Игровая система Королевской Дороги разрешала монстрам повышать уровень в постоянных столкновениях друг с другом или убивая игроков, вот и волки жаждали найти легкую добычу. Но когда волки взглянули Вииду в глаза, они инстинктивно съежились.
— Эти глаза…
— Человек не считает нас за врагов…
— Он рассматривает нас как опыт.
— Много опыта. Хорошие трофеи. Вот, что он хочет от нас.
Волки видели намерения Виида, хуже того, его жажда битвы заставила отступить в страхе. Они тут же развернулись к нему хвостами и дали деру.
— Да как вы посмели!
Железный меч не знал пощады, а Виид не знал, что такое честный бой. Он открыто бил в спины отступающим волкам, зажимал их в угол и убивал всех и каждого из них.
— Ну давайте, ублюдки!
Каждый раз, когда меч рассекал воздух, очередной волк терял надежду на жизнь. Быстро и беспощадно.
Необычные техники владения мечом Виида пугали волков. Так почему же он тогда едва смог справиться с одиноким волком, когда его друзья были рядом? Он сделал свой последний удар, убивший волка, балансируя на грани неизбежной смерти. По мнению его отряда, это была удача.
Оставим эту загадку за Виидом.
Он закончил охоту на волков, как только взошло утреннее солнце. Оставил поле боя и отправился к поместью Советника Родригеса.
Глава 5. Девочка, забывшая слова
— Черт, снова этот день! — наступило утро, а Хэн уже чувствовал себя плохо.
Парламент Южной Кореи, более предусмотрительный чем Сама Предусмотрительность, выпустил бесполезный закон, который прозвали Никто Не Забыт. Основной целью его разработки была попытка избавить общество от изгоев и неудачников. Весь этот идиотизм основывался на идее, утверждавшей, что те, кто рожден и воспитан в сложных жизненных условиях, повышают процент жестоких преступлений и разводов. В соответствии с законом, все граждане Кореи двадцати лет и старше, чье прошлое было не слишком благонадежно, должны были время от времени посещать психиатра и проходить проверку психики. Хэн попадал под него, поскольку потерял родителей в детстве, а в юности его преследовали ростовщики.
Хэн направился в Центр Социальной Реабилитации 'Величие Общества'.
'Чувствую, будто оказался в шестидесятых. Величие Общества, ну и глупость.'
Недовольно бормоча, Хэн вошел в центр реабилитации. Имя обещало романтически-украшенные интерьеры. Приемную заполняли двадцатилетние корейцы, явившиеся пройти медицинские тесты в соответствии с Законом о Социальной Непригодности, так что ему пришлось потратить еще час, ожидая своей очереди на регистрацию.
— Здравствуйте, я Хэн. Я здесь, чтобы пройти психические тесты в соответствии с законом 'Никто не Забыт'.
— Понятно. Пожалуйста, заполните эту форму, — передала Хэну лист бумаги сестра в белом халате.
— Что это?
— Мы проведем полный анализ вашего психического здоровья, основываясь на тех ответах, что вы дадите. Если он покажет, что вы относитесь к категории социально непригодных, вам прикажут явиться в центр, где вы будете проходить регулярное лечение. В этом случае правительство выплатит вашей семье месячную компенсацию.
Бесчеловечный закон. Правительство не сделало совершенно ничего для того, чтобы поддержать обездоленных, которые удостоились тяжелого детства, тех с которыми плохо обращались родители или тех, кого выгнали из школы. Теперь они должны были мириться с различными ограничениями, если хотели стать студентами после школы. Хуже того, теперь они не могли работать на государственных работах. Война с терроризмом предложила хорошие оправдания для того, чтобы отделить малоимущих от богатых.
