Лунный перелет - [10]

Доктор Гардт был ошарашен той быстротой, с которой действовал этот американец. Но предложение привлекало его, и он дал свое согласие.

— Еще одно, мистер Гардт, — сказал Томми, вставая и прощаясь. — Не посвятите ли вы меня пока в цели и задачи ближайшего предприятия вашего племянника? Полет в Австралию?

— Дальше, сэр, гораздо дальше…

— А, понимаю, — воскликнул живо Томми. — Полет вокруг земного шара? Великолепная затея!

Гардт покачал головой и улыбнулся:

— Дальше, еще дальше, — повторил он.

— Еще дальше? — изумился Томми. — Дальше как будто некуда.

Немец подошел близко к репортеру, так близко, что чуть не прикоснулся к нему и посмотрел серьезно ему в глаза.

— Вы первый чужой человек, мистер Бигхед, который узнает это. Прыжок через океан был лишь опытом, маленькой предварительной пробой, такой же жалкой пробой, как тот прыжок, которым братья Райт, тридцать лет назад, начали свои полеты.

— А истинная цель? — спросил Томми.

— Полет во вселенную. Ганс Гардт желает быть первым человеком, который покинет земной шар!

Глава 6 Андерль

В тот самый момент, когда Томми Бигхед, нагруженный сенсационными новостями, катил в ранний полуденный час в редакцию, по другую сторону Атлантического океана уже смеркалось; серые сумерки медленно надвигались на широкую волнующуюся поверхность Боденского озера.

Высокие горные вершины на юге пылали и последних лучах заходящего солнца. Лучи кое-где еще боролись с тенями свинцово-серого неба, а Венера, яркая вечерняя звезда, уже сияла над лесистыми холмами западного берега озера.

Ветер, волновавший днем водную поверхность, теперь затих; последние замирающие волны тихо катились к берегу.

На авиазаводе, расположенном к северу от Фридрихсгафена, также все успокоилось. Лишь на пловучей верфи можно было заметить несколько человек, возившихся у большого прожектора.

Далеко на море тихо качалась моторная лодка, которая казалась чуть заметной темной точкой. Якори были спущены, и замирающие волны мягко касались корпуса лодки.

Механик у руля посмотрел на часы и озабоченно сказал:

— Неужели с ним что-нибудь случилось? Девятый час…

— Молчи, — ответил ему другой, по имени Андерль. — Развесь уши и слушай внимательно.

Андерль говорил на народном баварском наречии, речь его была так же груба, как и те кожаные брюки, которые он носил уже не первый год. Никто, однако не обижался на его грубоватость. Прежде всего, Андерль умел придавать своим грубым выражениям такой милый, простосердечный юмор, что любители посмеяться всегда были на его стороне. Кроме того, было не безопасно связываться с этим могучим, здоровенным медведем. Тому, кто испробовал его кулаки — не поздоровилось. В итоге все относились к Андерлю с известным уважением.

Три года назад, когда Андерль приехал сюда из Баварии и поступил на верфь в качестве механика, он был лишь одним из многих. Ничем не выделялся он из общей массы механиков и никто не обращал на механика Андреаса Линдпойнтера особого внимания. Но вскоре все изменилось.

Прежде всего на него обратили внимание, когда он упорно отказался переменить свой обычный вид и надеть синий костюм механика. Казалось, кожаные брюки приросли к нему.

Андерлю трудно было привыкнуть обращаться к кому бы то ни было на «вы». Часто он «тыкал» старшего мастера и инженера. Однажды, когда главный конструктор верфи, Ганс Гардт, вызвал его, чтобы поручить сделать бензиновый насос особо трудной конструкции, Андерль был так восхищен проектом, что забыл о всех формах чинопочитания и сказал:

— Будет сделано. На Андерля можешь смело положиться!..

Шеф только улыбнулся, но с тех пор новичок получил прозвище «Андерль», совершенно вытеснившее его настоящее имя.

Гардт скоро понял, что этот грубоватый, искренний, неотесанный парень, способнее иных инженеров, и привлек его к секретным работам своей опытной мастерской. Тут-то и оказалось, что Андерль умеет не только прекрасно работать, но и молчать, как мертвый глухонемой.

Понемногу он стал самый доверенным лицом у главного конструктора Ганса Гардта. Отсюда и пошла слава Андерля.

По неизвестной причине произошел однажды взрыв в мастерской. В несколько секунд все здание было охвачено пламенем. Андерль и два его товарища успели спастись, но Ганс Гардт исчез. Как разъяренный бык, бросился Андерль в огонь.

— Гардт торчит в аккумуляторном, — зарычал он, бросился бежать и с такой силой вышиб дверь, что щепки разлетелись во все стороны. Гардт, оглушенный дымом и газами, выделяющимися из аккумуляторов, лежал без сознания у батареи.

Андерль схватил этого крупного человека и взвалил его на плечи с такой легкостью и проворством, словно это была кукла. Он помчался с ношей, через пылающие балки и рушащиеся стены на двор. Одежда на них горела, но Андерль ни на что не обращал внимания. С Гардтом на спине пустился он бегом к озеру и вместе с живой ношей бросился в воду.

Гардт много дней был между жизнью и смертью. Андерль также получил сильные ожоги, но он согласился только на перевязки и ни на минуту не отходил от постели своего больного начальника. Когда Гардт пришел в себя и узнал, кто его спас от смерти, он схватил обеими руками руку Андерля и сказал ему: