Лунный мираж над Потомаком - [23]

Однако было бы несчастьем как для его сограждан, так и для других разумных обитателей мира, если бы искусством мореплавания овладел какой-нибудь маньяк, одержимый идеей установления над ним своего господства. Вот почему, приветствуя те или иные достижения Соединённых Штатов в космосе, все люди доброй воли неизбежно спрашивают себя, с какой целью, для чего эти достижения будут использованы в будущем. И здесь многое не может не вызвать тревоги.

Нельзя сказать, чтобы американские военные и политические деятели вообще не понимали, что от них во многом зависит, какой характер — научный или милитаристский — примет проникновение Соединённых Штатов в космическое пространство. «Нам следует осознать, — писал генерал Шривер, — что между основными направлениями военного и невоенного развития ракетной и космической техники не существует принципиального различия: важна не техника сама по себе, а цели её использования». Обнадёживающее начало! Но вот какой вывод делает генерал из этой справедливой посылки: «Космическая мощь, таким образом, должна стать неотъемлемой частью нашей национальной мощи». От человека зависит, подчёркивал и президент Кеннеди, станут ли космические исследования своего рода инструментом доброй воли, способствующим укреплению взаимопонимания и дружбы между народами, или они приведут к ещё большему напряжению в международных отношениях, к усилению подозрительности между двумя основными существующими сейчас на земле социальными системами. Но, говорил тот же Кеннеди, «способствовать решению, станет ли этот новый океан ареной мира или ужасающих сражений, мы можем только в том случае, если сами Соединённые Штаты смогут добиться там превосходства».

19 февраля 1957 г. перед тысячной аудиторией первого ежегодного симпозиума астронавтов, который проходил в Сан-Диего, уже упоминавшийся нами генерал Шривер не постеснялся публично заявить, что «национальная оборона является тем фактором, который настоятельно диктует нам необходимость развития техники космических полётов… Через несколько десятков лет решающими военными битвами могут оказаться не морские или воздушные сражения, а сражения, ареной действий которых станут просторы космоса». «Несмотря ни на что, — со снисходительностью взрослого к ребёнку писал один из основателей «Американского ракетного общества» Дж. Пендрей, — простые люди в своей массе продолжают с тем же энтузиазмом относиться к идее полёта на Луну. Даже в дни баллистических ракет их чрезвычайно трудно убедить, что основной целью наших учёных и конструкторов вовсе не является осуществление мечты о космических полётах».

Разглагольствования о мирном проникновении в космос, к которым прибегали по мере возникновения надобности в Соединённых Штатах, не меняли существа дела. «Нет причин, — цинично писал, например, журнал «Эйр форс мэгэзин», — почему бы нам и не осуществлять две программы — военную и гражданскую, которые по существу будут одной программой…». По выражению бывшего заместителя министра военно-воздушных сил Т. Гарднера, ужимки, с помощью которых Соединённые Штаты пытались убедить мир, что они преследуют мирные цели в космосе, «не могли обмануть никого, кроме самой американской публики».

Изучение американских космических проектов убеждает, что все они имели под собой военную подоплеку, независимо от того, носили ли они характер военно-пропагандистский, чисто военный или военно-экономический. Естественно, что зачастую целый ряд этих признаков или целей совмещался в одном или серии проектов. «Престижные» проекты, например, решали и некоторые военные задачи. Чисто военные проекты, в том числе и программа по запуску сателлитов-шпионов, использовались также в целях пропаганды американской военной и технической мощи. Проект «Аполлон», задуманный президентом Кеннеди в основном в качестве средства развёртывания экономической гонки с Советским Союзом на истощение, в не меньшей степени связывался в Соединённых Штатах с пропагандистскими и военными соображениями. Характерно, что, отвечая на вопрос одного из американских корреспондентов, не слишком ли дорого Соединённые Штаты заплатили за снимки Луны, сделанные «Рэнджером-7», полёт которого был запланирован в качестве подсобного по отношению к программе «Аполлон», президент Джонсон не счёл даже нужным сослаться на их научное значение. Вместо этого он, напомнив, что когда-то Англия господствовала в мире, потому что она господствовала на морях, ещё раз подчеркнул решимость Соединённых Штатов выиграть битву за первое место в мире, которое в нашу эпоху «связывается с первым местом в космосе».

Концепция военного проникновения в космос оказалась ведущей и в первом официальном документе, подготовленном в Соединённых Штатах после появления советского спутника. В представленном Л. Джонсоном конгрессу докладе, составленном под его руководством сенатской подкомиссией по военной подготовленности, «сторожевым псом нашей военной готовности», как её характеризовала газета «Нью-Йорк геральд трибюн», выдвигалось требование, чтобы Соединённые Штаты, по выражению обозревателя Дж. Рестона, «по меньшей мере оккупировали весь космос».