Лунный камень [текст оригинала] - [107]

Предложив этот вопрос мистеру Мертуэту, я счел нужным добавить, что слышал о мальчике, о чернилах и обо всем остальном и что объяснение, основанное на теории ясновидения, для меня неубедительно.

— И для меня также, — ответил мистер Мертуэт. — Ясновидение в данном случае — просто проявление романтической стороны индусского характера. Для этих людей окружить утомительное и опасное предприятие в чужой стране элементами чудесного и сверхъестественного — значит освежить и успокоить душу. Согласен, что это совершенно непонятно для англичанина. Их мальчик, несомненно, — субъект, чувствительный к гипнотическому влиянию, и под этим влиянием он откликается на то, что чувствует человек, гипнотизирующий его. Я изучил теорию ясновидения, и мне не удалось установить, чтобы практические ее проявления заходили далее этого пункта. Индусы смотрят на этот вопрос иначе: индусы считают своего мальчика способным видеть предметы, невидимые для их собственных глаз, — и, повторяю, в этом чуде они находят источник нового интереса для достижения цели, объединяющей их. Я упоминаю об этом только как о любопытной черте человеческого характера, совершенно новой для нас. При розысках, которыми мы теперь занимаемся с вами, нам нет сейчас никакого дела до ясновидения, месмеризма и всего прочего, во что трудно поверить практическому человеку. Цель моя — проследить действия индусов шаг за шагом и вывести заключение рациональными способами из естественных причин. Достаточно ли я успел в этом до сих пор?

— Без всякого сомнения, мистер Мертуэт! Но я с нетерпением жду рационального объяснения той трудности, о которой сейчас вас спросил.

Мистер Мертуэт улыбнулся.

— Объяснить ее легче всего, — сказал он. — Позвольте мне для начала признать, что ваше объяснение дела было совершенно правильно. Индусы, без сомнения, не знали, что именно сделал мистер Фрэнклин Блэк с алмазом, потому что они совершили свою первую ошибку в первый же вечер приезда мистера Блэка в дом его тетки.

— Первую ошибку? — повторил я.

— Конечно! Ошибка их состояла в том, что они допустили Габриэля Беттереджа застать их на террасе вечером. Однако они сами тут же увидели свою ошибку — потому что, как вы опять сказали, имея много времени в своем распоряжении, они не подходили к дому несколько недель после этого.

— Но почему, мистер Мертуэт? Вот что хотел бы я знать! Почему?

— Потому что ни один индус, мистер Брефф, не станет подвергать себя бесполезному риску. Пункт, написанный вами в завещании полковника Гернкастля, сообщил нм, — не правда ли? — что Лунный камень переходит в полную собственность мисс Вериндер в день ее рождения. Очень хорошо. Скажите мне, как разумнее поступить людям в их положении? Сделать ли попытку похитить алмаз, пока он находится у мистера Фрэнклина Блэка, когда стало ясно, что он что-то подозревает и умеет перехитрить их, или подождать, пока алмаз будет в руках молодой девушки, которая с невинной радостью будет надевать эту великолепную вещь при всяком возможном случае? Может быть, вам требуется доказательство правильности моих слов? Пусть поведение индусов послужит вам этим доказательством. Они появились в доме, переждав все эти недели, в день рождения мисс Вериндер и были вознаграждены за свое терпение созерцанием Лунного камня на платье мисс Вериндер. Когда позднее в этот вечер я услышал историю полковника и алмаза, я был так уверен в исключительной опасности, какой подвергался мистер Фрэнклин — индусы непременно напали бы на него, если бы он вернулся в дом леди Вериндер один, а не в обществе других людей, — и так сильно был убежден в еще худшей опасности, предстоящей мисс Вериндер, что посоветовал последовать плану полковника и уничтожить значение камня, разбив его на отдельные куски. Его необыкновенное исчезновение в ту ночь, сделавшее совет мой бесполезным и смешавшее все планы индусов, их арест на следующий день и заключение их в тюрьму как мошенников и бродяг, помешавшие им предпринять что-либо, известны вам так же хорошо, как и мне. Здесь кончается первое действие. Прежде чем идти дальше, могу ли я спросить, насколько объяснение мое удовлетворительно для практического человека?

Нельзя было отрицать, что он прекрасно разрешил для меня трудный вопрос, — и по милости своего знания им индусского характера, и потому еще, что ему не пришлось, как мне, думать о сотне других завещаний после смерти полковника Гернкастля!

— Итак, — продолжал мистер Мертуэт, — первая возможность, представившаяся индусам, захватить алмаз была для них потеряна в тот день, когда их посадили во фризинголлскую тюрьму. Когда же представилась им другая возможность? Другая возможность представилась, как я могу доказать, когда они еще сидели в тюрьме.

Прежде чем продолжать свой рассказ, он вынул свою записную книжку и раскрыл ее.

— В те дни я гостил у моих друзей во Фризинголле, и за два дня до того, как индусов освободили — это было, кажется, в понедельник, — тюремный смотритель пришел ко мне с письмом. Некая миссис Маканн, у которой они снимали квартиру, принесла это письмо в тюрьму для передачи одному из индусов, а самой миссис Маканн принес это письмо утром в дом почтальон. Тюремные власти заметили, что штемпель на письме был ламбетский и что адрес, хотя и написанный правильным английским языком, как-то странно не соответствовал принятому у нас обычаю адресовать письма. Распечатав письмо, увидели, что оно написано на иностранном языке — на одном из языков Индии, как они справедливо предположили. Ко мне смотритель пришел для того, чтобы я перевел это письмо. Я скопировал в моей записной книжке и подлинник и мой перевод — оба они к вашим услугам.