Лунные волки - [3]

В верхней части звездолета были видны сглаженные утолщения, заканчивающиеся наглухо закрытыми люками — ракетные шахты, в которых находилось главное оружие корабля — ракеты, оснащенные ядерными боеголовками или одноразовыми рентгеновскими лазерами класса космос-космос. В самом конце носовой части корабля также выделялась небольшая выступающая внешняя часть бортового лазера.

Сергей подошел поближе, поднявшись по приставной лестнице-времянке вверх, к входному шлюзу. Приложил личную карточку, подождал, когда после утвердительного писка откроется люк крохотного входного шлюза, и вошел внутрь своего корабля.

Там его уже ждали. Немолодой, с виду немного за сорок, старший мичман с характерными для коренного лунного жителя признаками: бледным лицом и высоким костлявым телосложением, с любопытством смотрел на Сергея, аккуратно протискивающегося в тесноту командирского отсека.

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, — по-уставному сказал он, откозыряв Сергею. Вялое движение кисти к виску и то, как, совершенно по-штатски, висел на его тощем теле форменный флотский комбинезон, выдавало в нем недавно мобилизованного гражданского. — Вы, наверное, и есть наш капитан?

— Да, — кивнул ему Сергей, решив, что уставные представления в данном случае не очень уместны. — Кольчужин Сергей Сергеевич, старший лейтенант. Назначен командиром МПД-70 тактический номер M-350. А вы, я полагаю, бортинженер? — Заметив пристальный взгляд, направленный на его простые лейтенантские погоны, Сергей невольно сказал, оправдываясь: — Не успел еще сменить, звание только сегодня получил. — И тут же про себя пожалел об этом. Не хватало еще ему начинать знакомство с подчиненными с оправданий. А как же тогда его авторитет командира?

Сергей почти физически ощущал, как он выглядит в глазах этого борттехника. Юнец, едва переваливший за четвертак, коренной землянин (которых обычно жители Луны, мягко говоря, слегка недолюбливали), среднего роста и телосложения. Обычный парень, каких вокруг пруд пруди. А ведь именно ему придется командовать и вести звездолет в бой, от его приказа будет зависеть жизнь и смерть, как всего экипажа, так и вот этого бортинженера в частности.

— Кудрявый, — вдруг искренне улыбнувшись, так, что его худое лицо совершенно преобразилось, сказал бортинженер. — Старший мичман Павел Павлович Кудрявый, главный бортинженер этого корабля. Поздравляю с новым званием, товарищ старший лейтенант. Я тоже недавно назначен. Ну и побежал сразу знакомиться, так сказать, с техникой. Я же на верфях больше десяти лет отработал, «семидесятки» знаю до последнего винтика и микросхемки. Интересно мне, что нам за машину подогнали. Времени в обрез, а если что не так, надо успеть детали выбить из снабженцев, да еще наладить перед стартом. Время не терпит, вот с самого утра тут по отсекам и лазаю…

Сергей протянул Кудрявому руку, и тот незамедлительно ее крепко пожал.

— Давайте вместе нашу «семидесятку» посмотрим, — сказал парень. — Мне это тоже весьма интересно, как вы понимаете…

Только ближе к вечеру Палыч (как для удобства в общении предложил называть себя сам бортинженер) и Сергей, окончательно проголодавшись, покинули «семидесятку», направившись в столовую при космодроме. Предъявив свои карточки-удостоверения, они взяли стандартные бесплатные блюда (два раза в сутки на лунной базе военнослужащим был положен бесплатный обед и ужин, правда, состоящий из одного набора блюд без возможности выбора, иначе — добро пожаловать в платный зал, где и выбор был гораздо богаче, и пиво с девушками-официантками присутствовали) и сели за отдельный столик. Сегодня в стандартный набор входила тарелка борща, большая котлета с рисом и компот. С аппетитом уплетая немаленькие порции, они стали обсуждать план работ по подготовке корабля к первому вылету.

В принципе, Палыч считал, что их «семидесятка» в хорошем состоянии. Были, конечно, некоторые недоделки, однако они не носили критического характера и могли быть устранены за оставшееся до вылета время. Система жизнеобеспечения звездолета была готова на сто процентов, небольшие нарекания у Палыча вызывала работа бортового компьютера и неполная комплектация некоторых положенных по штату наборов ЗИП. Другой проблемой была поставка и загрузка ракетного вооружения, продуктов питания, медикаментов, комплектов скафандров и формы на весь экипаж и множества других мелочей, которые еще хранились на складах. Все это надо было получить, оформить, загрузить в корабль, зачастую с помощью специального оборудования. Работы уйма. Кроме того, завтра Сергею нужно было знакомиться с личным составом — пятнадцать человек основного экипажа должны были прибыть к «семидесятке» к 08:00 по лунному времени. Боевое слаживание экипажу предстояло проходить уже в космосе — во время выдвижения к точке патрулирования.

Распрощавшись с Палычем, Сергей забрал некоторые личные вещи (которых у него и было-то всего ничего, все умещалось в рюкзаке и небольшом чемодане), покинул офицерскую казарму и направился обратно на космодром. Постояв немного в ангаре и полюбовавшись своим звездолетом, он вошел внутрь и проследовал в капитанскую каюту. Ночевать до вылета парень твердо решил здесь. Да и справляться с массой дел, связанных с подготовкой корабля к вылету, было проще всего непосредственно находясь все время на борту звездолета. В чем-то это даже лучше, чем в казарме. В конце концов, капитанская каюта, располагающаяся в центре корабля, рядом с центральным постом, была самым просторным личным жилым помещением в «семидесятке». Целых семь с половиной квадратных метров. В ней даже можно было выпрямиться во весь рост! Для остальных членов экипажа такой роскоши предусмотрено не было — их каюты напоминали скорее индивидуальные капсулы с койками, расположенные в жилом отсеке по обеим сторонам в два ряда, в которых максимум что можно было сделать — так это сесть в кровати.