Лунные дети - [2]

А потом «ключ» повернулся. Внезапно. Причем не просто повернулся, а, кажется, обернулся вокруг своей оси раза три, не меньше, и замер в середине цикла. Так что сила буквально затопила меня в тот миг, когда я висела на волоске от смерти. Верно говорят, что в момент опасности в человеке пробуждаются скрытые силы. Во мне они проснулись чересчур буквально, и через пару минут я уже валялась в десяти шагах от обрыва. Вот надо было додуматься нам тогда — отправиться поиграть после дождя рядом с бывшей каменоломней! Саму каменоломню давно закрыли, из нее вывезли все, что можно и нельзя, но подросткам и взрослым доставало ума не приближаться к высокому склону. Детям тоже запрещали там играть, но мы с друзьями по школе нашли большой ровный склон над ямой и часто развлекались, не подходя к обрыву. Место действительно привлекало — мягкая трава, высокие пышные кусты, в которых здорово играть в прятки, деревья, по которым лазить — одно удовольствие. А зимой со склона было весело кататься, со всей дури врезаясь в высокие сугробы. Северный Альси был по-настоящему северным, так что зимы длились долго, и температура часто опускалась почти до предельного минимума.

Мы решили после дождя туда отправиться. Эва, правда, сопротивлялась, но я — дурная голова — скорчила моську и обозвала подругу трусихой. Остальные меня только поддержали, а Лири еще засмеялся, что было вдвойне обидно: он ведь нравился Эве. Естественно, после такого она отказываться перестала, только сказала мне перед выходом из школы:

— Так нечестно, Элиш.

Не помню, что я тогда ей ответила, да и не важно было. После того инцидента, когда я пришла в себя и обнаружила, что мои друзья разбежались, семья Эвы куда-то быстро переехала. Слишком внезапно, ведь об этом не было и речи. А потом мама рассказала, что это Эва решила так мне отомстить — подтолкнуть к обрыву. Для детей в такой шутке вроде бы не было ничего страшного, вряд ли Эва или кто-то из моих друзей вообще думал, что это может окончиться смертью. И, честно говоря, тогда меня больше волновал повернувшийся «ключ» и проснувшаяся сила.

Это не стало сюрпризом для семьи — само по себе то, что я оказалась магом, но мама с отцом все равно удивились. У отца в предках маги были слишком давно, у матери периодически появлялись, но последние два поколения рождались исключительно обычные люди. Те, о которых мама помнила, поголовно являлись солнечными магами, достаточно слабыми, чтобы полноценно обучаться в Академии. Только последний известный маг, мой прапрадед, развил в себе силу, но в итоге все равно вернулся в Альси, где работал врачом и лечил местной ребятне вывихи и ушибы.

Меня сначала тоже хотели оставить дома. Отец пожевал губы и пожал плечами. Он признался, что смутно представляет, что делать с дочерью-магом, и предоставил решение маме, которая как бы больше была знакома с этой стороной жизни. Мама в свою очередь тоже пожала плечами и попросила показать силу. Я показала и не совсем поняла, почему вдруг даже отец побледнел как мертвец и потом неожиданно упал в обморок. Тоже мне, мужчина! Я только тихо погасила черный шарик с серебристо-белыми прожилками и как-то виновато шмыгнула носом.

Это с того момента я стала звать мать исключительно по имени — Ивенн. Потому что мне почему-то мерещилось раньше, что мать все-таки примет свое дитя, кем бы оно ни оказалось. Но Ивенн поджала губы, не обращая внимания на потерявшего сознания мужа, и неожиданно предложила мне выбор:

— Либо ты сейчас собираешь свои вещи и уезжаешь куда хочешь, но подальше от дома и больше не приближаешься к своим брату и сестре, либо я сейчас свяжусь со Следящими и расскажу им о тебе и твоей лунной магии.

Ну вот честно, это было слишком по отношению к собственной дочери! Особенно учитывая, что я совсем ничего не понимала, но выбора в каком-то смысле у него не было. Ивенн дала мне денег на дорогу, когда спустя час, который она отвела мне на раздумья, я выдавила свое решение. Кажется, в тот вечер я выплакала вообще все слезы, потому что когда узнала о смерти отца, ни слезинки не проронила. На похороны, естественно, меня никто не звал.

Впрочем… эта история произошла очень давно, и сейчас у меня возникла другая проблема: отношения с сокурсниками и дальнейшее обучение. Я вообще привыкла держаться в стороне, но характер не пропьешь, и я обычно принималась кусаться (не в буквальном смысле!) в ответ на любые замечания. Успела поцапаться даже с деканом, за что тот отобрал у меня выходной и наградил общественными работами — мыть котлы после опытов и другого отвратного варева. А извиняться я не умела, к сожалению.

Вот и сидела сейчас как последняя идиотка в библиотеке, читая ту самую историю про Салема.

— Элиш Тарлах?

Я неохотно оторвалась от древнего фолианта, уже приготовившись кусаться. Так и есть, библиотекарша. Причем, я ее знала ведь, слишком хорошо. Рекка Лохан работала в школе магов, где я училась до Академии. Что характерно, тоже библиотекарем, параллельно преподавая нам литературу. Для общего развития, так сказать. Понятия не имею, за каким бесом мы изучали истории великих первооткрывателей, но против Рекки и ее мерзкого характера не попрешь, тут даже отравляющее заклинание не поможет. Жаль, зомби никогда не перенимают характер тех, кем они были при жизни, а то бы из Лохан вышло самое крутое оружие, причем с немаленьким радиусом поражения. Она кого хочешь до смерти запилит своими нравоучениями.