Лунное дитя - [20]

— Сирил, ваша любимая девушка в опасности, а это ей совершенно ни к чему.

— Так и быть, — отозвался Сирил, — я спрошу учителя, позволит ли он продемонстрировать тебе его метод. В ближайшие две недели тебе предстоит узнать меня со всех сторон, как плохих, так и хороших, так что тебе будет что сравнивать. И, возможно, в один прекрасный день ты сделаешь выбор.

— Увы, я и в самом деле люблю опасности и приключения!

— Этого-то я и боялся! — заметил Саймон Ифф. — Но все-таки: раз Сирил считает, что нам и в этом случае следует идти путем Дао, то я хотел бы знать, как он намеревается поступить.

— О, очень просто: я возьму магическую шпагу, начерчу положенные символы и произнесу соответствующие Имена Божий, чтобы эта непомерно раздувшаяся тварь съежилась и вернулась к тем, кто послал ее, стеная от боли, проклиная всех богов и желая покарать своих хозяев за то, что они обрекли ее на такие муки.

— Ну да, это его коронный номер, — изрек Саймон Ифф. — А теперь давайте посмотрим на это дело с другой стороны.

— Да, действительно! — подхватила Лиза. — А вдруг они идут более правильным путем, чем мы?

— О нет, их путь — не мой путь, — неожиданно-торжественно произнес старый мистик. После этого он принялся цитировать «Книгу Сердца, Опоясанного Змеей», и его голос перешел в монотонное песнопение: Я, Меня и Мне сидели с флейтами у губ на базаре Великого Города, города фиалок и роз.

И пала Ночь, и музыка флейт умолкла.

И поднялась Буря, и музыка, флейт умолкла.

И подошло Время, и музыка флейт умолкла.

Будь же Ты Вечностью и Пространством; ибо Ты ecu Материя и Движение,

И Ты же — Отрицание всего этого. Ибо у Тебя нет символа, нет и быть не может.

Слушатели были потрясены до глубины души. Старик же, не говоря больше ни слова, вынул из старинной золотой шкатулки с рельефами несколько листьев бадьяна и направился в сад, велев остальным идти следом. В саду было очень темно; не было видно ничего, кроме неясных контуров деревьев и забора за ними.

— Вы видите эту тварь? — шепотом спросил Саймон Ифф.

Лиза попыталась вглядеться в темноту.

— Не ищите чего-то определенного, — подсказал маг

— Кажется, что вон там, Лиза показала рукой, тьма выглядит не совсем обычно. Она какая-то красноватая.

— Ах, прошу вас! — шепотом возмутился старый маг. — Ради Бога, не употребляйте таких слов, как «тьма»! Вы прямо как Сирил. Вот, смотрите! — он положил руку Лизе на затылок. Другой рукой он подал ей лист бадьяна: — Пожуйте!

Лиза взяла один серебристо-зеленый лист с вялыми бледными цветками и положила в рот.

— Я вижу какую-то бесформенную массу, темно-красного цвета, — сказала она после минутного размышления.

— Хорошо. Теперь смотрите! — громко произнес Ифф.

Он сделал несколько шагов вперед, поднял правую руку и произнес громовым голосом, какой, вероятно, тридцать пять веков назад сотрясал пределы Синая:

— Что Хочешь, То Делай, вот весь Закон

И бросил остатки бадьяна в направлении твари.

Тут раздался приглушенный голос Сирила Грея:

— Что же он делает?! Клянусь всем могуществом Пентаграммы, он создает связь между этой тварью и Лизой!

И, закусив губу, он явно дал волю своему молчаливому раздражению. Он понимал, что утратил контроль над собой в этой ситуации, но был не в силах что-либо изменить.

Саймон Ифф же, казалось, никак не отреагировал на этот всплеск эмоций. Он цитировал «Книгу Закона»:

— Будь сильным, о человек! Радуйся и наслаждайся всем, что есть чувство и удовольствие, не опасаясь, что кто-либо из богов отвергнет тебя.

Тварь начала плотнеть и несколько уменьшилась в размерах. Теперь Лиза увидела, что это зверь, видом похожий на волка, лежавший в углу сада с горделиво поднятой головой. Тело у него было огромное, как у небольшого слона. Разглядеть его было трудно, цвет шкуры был какой-то мерцающий темно-красный. Голова твари была обращена прямо к Лизе, и ее ужаснуло, что у этой головы не было глаз.

Старый маг подошел к чудовищу еще ближе. Отбросив все замашки «Великого Мага», он просто и на первый взгляд бесстрастно приблизился к твари, более всего походя на пожилого джентльмена, отправившегося на обычную вечернюю прогулку. Двигаясь так, он вошел в самую плоть этой твари. Когда его уже почти не стало видно за темно-красным мерцанием, Лиза вдруг увидела "черный свет», исходящий от его фигуры, а точнее, слабую теплую фосфоресценцию, оставляющую след за идущей фигурой. Потом она увидела, как контуры твари сжались, как будто давление в ее оболочке уменьшали изнутри. Этот процесс шел все быстрее и быстрее, фосфоресценция становилась все ярче, и наконец Лиза увидела, как вибрирующие радужные оболочки вращаются вокруг крохотного ядра — яйца. Тварь исчезла; темно-красный свет погас. Саймон Ифф снова превратился в безобидного старичка, вышедшего на вечернюю прогулку.

Однако она услышала его тихий голос, произносивший:

— Любовь — вот Закон, та Любовь, которой ты Хочешь.

Вернувшись к ним, он сказал просто:

— Пошли домой. Простужаться нам ни к чему.

Лиза села на диван, не говоря ни слова. Все увиденное совершенно поразило ее. Возможно, что она даже потеряла сознание на какое-то время, так как следующим, что она заметила, был спор, завязавшийся между обоими джентльменами.