Лунная магия. Книга 1 - [41]

Не враги ли Осколда удирают? Неважно, кто они, лишь бы не нашли меня. Я начал медленно отползать в кустарник. Куда они направлялись, я не мог угадать, потому что поблизости не было ни крепости, ни поста, но решимость их не подлежала сомнению.

Придётся снова повернуть на юг, так как ползущие по холму были частью отряда, остановившегося внизу, а мне известно только то, что Ырджар находится где-то на западе.

Я лёг и терпеливо принялся ждать ночи, чтобы под Тремя Кольцами Луны пуститься во весь опор. Всю ночь я попеременно то бежал, то шёл, пока не был вынужден остановиться возле озерка, измученный нестерпимой болью в лапах. Там мне удалось также и закусить какой-то птицей, что приблизилась, обманутая моей неподвижностью. Это была отличная еда — лучшая, какую я нашёл после фоду. Затем я зарылся в кустарник, но долго спать не пришлось.

На этот раз сначала появился звук, а не запах: это были собаки с фермы, и они охотились за кем-то, кто бежал в моём направлении.

Когда я был человеком, на этих холмах за мной охотились люди Озокана. Теперь я зверь и снова вижу охоту. Лай собак, наверное, должен наводить ужас на того, за кем они гонятся. Я спокойно прислушивался, полагая, что их дичь не я.

Из кустов выскочило длинноногое животное и помчалось прочь крупными прыжками. Я узнал его — дикое жвачное с равнины. Его мясо сушат на зиму, и оно считается обычной добавкой к меню. Охота, видимо, началась недавно, потому что животное убегало легко. Но свора была нетерпелива и молча неслась по горячему следу, лишь изредка взлаивая.

Я снова направился к югу, далеко обходя тропинки, по которым бежало преследуемое животное. Хорошо, если собаки будут поглощены изначальной целью и не обратят внимания на мой след. А, может, они тоже боятся барска?

Меня тревожило, что я приближался к открытой местности, где не было ни скал, ни кустарника, ни деревьев и негде было укрыться от глаз охотников: кругом голые поля, где на фоне серо-жёлтого жнивья мой красный мех будет отчётливо виден.

Вскоре я почувствовал запах воды и вспомнил о ручье, бежавшем из озерка, где я пил и омывал лапы. Не пойти ли мне по ручью, чтобы сбить следы? Я знал об этом по тем плёнкам, которые, бывало, рассматривал для собственного удовольствия. Но такие охотничьи воспоминания, собранные с точки зрения человека, вряд ли могли быть полезными в моём теперешнем положении.

Однако лучшего выхода я не видел, поэтому вошёл в воду и пошлёпал по течению. Я не успел уйти далеко, как услышал глухой шум в том месте, где лежал раньше. Этот шум прозвучал реальной угрозой. Случилось самое худшее: собаки взяли мой след и, к моему несчастью, решили, что я — лучшая добыча.

Меня охватила паника, которая могла привести к гибели. Я перестал соображать и бросился удирать, но мои силы к этому времени были уже изрядно подорваны. Я знал, что далеко не убегу, поэтому, перескочив через ограду, помчался по полю и… Под моими лапами больше не было почвы. Я падал…

Глава 12 Крип Борланд

Вокруг меня взметнулся песок, тело ударилось о землю с такой силой, что прервалось дыхание, я некоторое время ничего не чувствовал и только спустя некоторое время попытался встать. Всё поплыло перед глазами, но постепенно зрение прояснилось настолько, что я смог увидеть каменные стены… колодца!

Человек выбрался бы из него, цепляясь за неровности стен, но мои четыре лапы с прямыми когтями здесь были бесполезны. Я откинул голову назад и зарычал. Этот рык, усиленный земляной воронкой, которая держала меня, заставил свору на некоторое время замолчать. Как бы ни возбуждены были преследованием собаки, ни одна из них не осмелилась прыгнуть ко мне вниз, так что им оставалось только изливать свою злобу в бешеном лае.

Затем кого-то из них отшвырнули в сторону, и я увидел смотрящих на меня людей. Один в изумлении отшатнулся, другие уставились на меня, вытаращив глаза. Кто-то поднял лук, и я подумал, что мне, загнанному таким образом, не удастся увернуться от стрелы. Но человек, стоящий рядом со стрелком, с гневным криком ударил по луку.

Какое-то время я лежал, задыхаясь, а собаки и один из людей следили за мной. Остальные люди исчезли. Затем раздался глухой стук, и на меня упала масса верёвок. Я вскочил. Именно этого они и ждали. Сеть была мгновенно затянута, а я, беспомощный, медленно вытащен из колодца.

Собаки бросились на меня, но были отогнаны хозяевами, потом ворох верёвок со мной внутри бросили на телегу, привезли на ферму и заперли, связанного, в тёмном сарае.

Там пахло животными и человеком. Я тяжело дышал, во рту пересохло. Хотя бы несколько капель воды… Но часы шли, а к сараю никто не приходил.

От падения в колодец болело всё тело, но всё заглушала потребность в воде. Я сделал слабую попытку послать мысль, хотя и опасался, как бы суеверные местные жители немедленно не убили меня.

Поблизости оказался не один человеческий мозг, но как я ни старался изо всех своих слабых сил вложить в какой-нибудь из них мысль о своей жажде, здесь не нашлось никого, кого можно было бы удержать достаточно долго, чтобы довести до его мозга моё желание.

Я впал в апатию, неспособный более к борьбе. Возможно, они даже сочли меня мёртвым, когда вошли в сарай. Сколько времени прошло, я не знаю, но на улице уже стемнело. Меня снова швырнули на телегу, и она поехала через мост. Услышав запах воды, я поднял голову и заскулил, но тут же получил жестокий удар и потерял сознание.