Луначарский - [33]
— На «Авроре»! Больше не стрелять. Наши у Зимнего!
Крейсер ответил: «Ура! Да здравствует советская власть!»
В это время Б. В. Савинков встречается с генералом Алексеевым и разрабатывает план освобождения из осажденного Зимнего дворца членов Временного правительства силами юнкеров и казаков.
23 часа 03 минуты. На Дворцовой площади из-за баррикады, сооруженной из дров, нервно стреляют юнкера и ударницы. Командир красногвардейцев района Московской заставы Петрограда Н. А. Милютин кричит:
— Даешь!
Цепь поднялась. Покатилось «ура!».
Чудновский спросил у Подвойского: «Не предложить ли Зимнему снова сдаться?» Однако его вопрос потонул в грохоте штурма. А с баррикады перед дворцом раздались женские возгласы:
— Сдаемся! Только не обижайте!
Две сотни ударниц складывают оружие. Под конвоем их выводят на Миллионную улицу. А по площади в рядах наступающих идут несколько броневиков. Со стороны Миллионной и Дворцового моста тоже доносятся крики «ура!».
В воротах Зимнего поспешно скрываются остатки юнкеров.
23 часа 10 минут. Восставшие уже ворвались в Зимний.
На Втором съезде Советов единства не получилось. Стараясь перекрыть негодующие возгласы и гул, меньшевик, капитан 12-й армии Хараш, выразил резкий протест против действий большевиков, окруживших Зимний дворец.
Выступил другой офицер и сказал, что ожидается созыв Учредительного собрания, а потому съезд Советов не является «полномочным» органом власти. Член партии с 1903 года, меньшевик Л. М. Хинчук, который в 1920 году вступит в партию большевиков, а затем станет советским послом в Берлине, выдвинул резолюцию правых меньшевиков, требующую переговоров с Временным правительством. Правый социалист, стараясь срывающимся голосом перекрыть гул возмущения и топот ног в зале, зачитал резолюцию своей фракции: сотрудничество с большевиками невозможно, съезд не имеет никаких полномочий.
Представитель Бунда Абрамович заявил, что меньшевики, эсеры и бундовцы, члены городской думы, а также члены исполкома Совета крестьянских депутатов приняли решение «погибнуть вместе с Временным правительством». Абрамович провозгласил: «Безоружные, все мы подставим свою грудь под пулеметный огонь террористов». Он призвал всех делегатов съезда последовать его примеру.
В ответ на это обращение из 649 делегатов съезда около 50 покинули Смольный. Председательствующий призвал всех оставаться на местах. Вдогонку уходящим меньшевикам и эсерам раздавались свист и выкрики: «Предатели!»
23 часа 15 минут. Вновь выступил Мартов: «Мы должны непременно прекратить кровопролитие!» Послышалась реплика: «Никакого кровопролития не происходит». Мартов с трибуны возразил: «Пушки ведь стреляют». Мартов внес предложение отложить работу съезда до тех пор, пока все социалистические партии не придут к соглашению. Раздались протестующие возгласы.
Американские журналисты Альберт Вильямс и Джон Рид, до сих пор сидевшие рядом в Беломраморном зале Смольного, вышли на улицу, с тем чтобы пойти к Дворцовой площади. К ним присоединились другие иностранные корреспонденты — Брайант, Битти, Гамберг.
Вильямс недоумевал: «Я могу понять, почему ушли меньшевики и эсеры. Однако Мартов? Неужели и он уйдет со съезда?! Он и его друзья — интеллигентные люди, перенесшие тюрьмы. Мартов в сибирской ссылке заболел туберкулезом. Он поклонялся народу, как Богу, и призывал его восстать. А когда бог восстал, Мартов вдруг стал атеистом: испугался, что бог вышел из повиновения».
Иностранные журналисты сели в грузовик, в кузове которого уже находилось несколько матросов в бескозырках и казак в высокой меховой шапке.
Грузовик быстро поехал к Зимнему, громыхая по булыжной мостовой. Матросы поднимали со дна кузова пачки листовок и бросали их в темень пустынных улиц. Город казался вымершим, но из подворотен, подъездов, дворов выбегали люди и подбирали листовки, поздравлявшие граждан с победой революции.
Гамберг проворчал:
— Это было напечатано и готово к распространению утром. Довольно оптимистично. Однако оптимизм не сказался на военных гениях, играющих в кошки-мышки вокруг Зимнего дворца. Сначала они ждали чуть ли не целого флота, а теперь посылают ультиматум во дворец, угрожая начать обстрел, если министры не сдадутся в указанный срок. Когда срок подходит, назначают новый. Революции без крови не бывает. Впрочем, это их революция и им виднее.
Грузовик подъехал к Дворцовой площади. Оказалось, что красногвардейцы уже в Зимнем. Джон Рид сказал: — Когда пала Бастилия, освободили семь узников, причем большинство из них были карманниками. В Зимнем будут захвачены полтора десятка, и они, по крайней мере, не мелкие воры.
23 часа 20 минут. Отряд красногвардейцев во главе с комиссаром ВРК Д. Е. Соловьевым занял Финляндский вокзал и потребовал подчинения со стороны начальника станции, служащих и охраны. Все ответили согласием.
23 часа 30 минут. Идут стычки на лестничных площадках Зимнего дворца.
23 часа 40 минут. Эсеры предложили всем гласным Петроградской городской думы идти в Зимний дворец «умереть вместе со своими избранниками». Это предложение ставится на открытое голосование. Все опрашиваемые, кроме большевиков, с пафосом отвечают:
Единственное в своём роде собрание фольклора постсталинской эпохи — вот что такое «Фарисея» Юрия Борева. Как в России, так и в Ближнем и Дальнем Зарубежье пользуется огромным успехом его же «Сталиниада» (1990). Теперь Ю. Борев собрал воедино исторические анекдоты времён оттепели, застоя и перестройки. Читатели этой книги будут смеяться и плакать, ибо история наша — вечный смех сквозь слёзы. Но смех, как известно, очищает и помогает жить.
Книга представляет собой эпическое повествование об эпохе сталинизма, построенное из мини-рассказов. В повествовании три слоя.Первый слой — мемуары по чужим воспоминаниям — рассказы выдающихся людей о Сталине и сталинщине.Второй слой — исторические анекдоты, обладающие разной степенью достоверности, но верно отражающие суть эпохи.Среди рассказчиков и героев рассказов — писатели Ахматова, Булгаков, Бабель, Зощенко, Пастернак, Платонов; деятели театра и кино Мейерхольд, Михоэлс, Ильинский, Ромм; ученые Капица, Ландау, Эйнштейн, Н.
Как избыть бремя уродливой и абсурдной эпохи?Сравнять с землей все памятники экс-вождям?Переименовать Коммунистический тупик в проспект Свободы?Не забыть бы за всеми этими священнодействиями еще об одном оружии, обладающем убойной силой-ядовитом, разъедающем ржавчину прошлого смехе.Собранные известным ученым и писателем Юрием Боревым анекдоты и предания о Сталине, охватывают все периоды жизни человека, долгие годы остававшегося «лучшим другом» всего прогрессивного человечества.Развенчание мифа о Хозяине и «вожде всех времен и народов» ― таков основной пафос книги, популярность которой уже пересекла границы «страны победившего социализма».«Краткий курс сталинизма» воссоздает образ тирана, сохранившийся в сознании современников, образ страшный и смешной, мелочный и кровавый...
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.