Луна в кармане - [11]

– Я в библиотеку, – объявил Норман. – Тебе нужно что-нибудь вернуть?

– Ох, Норман, ты мой святой, – обрадовалась Мира и, качнувшись на стуле, указала на стопку книг у дальнего окна. – Без тебя я бы пропала.

– Неправда, – возразил Норман.

– Ох, Норман, – вздохнула Мира. – Я не знаю, что буду делать, когда ты меня бросишь. На велосипеде до библиотеки ехать далеко, и дорога ужасная.

– Никаких проблем, – заверил Норман. – Ну, Коули, поедешь со мной?

Мира уже снова погрузилась в работу, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Она закинула ногу на ногу, покачивая тапком вверх-вниз, вверх-вниз.

– Наверное, – ответила я. – Только мне надо переодеться.

– Можешь не торопиться. – Он, прихватив книги, неторопливо направился к выходу. – Я подожду снаружи.

Я поднялась к себе, умылась, собрала волосы в хвост и переоделась в толстовку. Из окна я видела Нормана: он надел красные очки и растянулся на капоте, болтая ногами. Его можно было назвать симпатичным – если бы он был в моем вкусе. А это не так.

Я посмотрела на себя в зеркало. С забранными волосами я выглядела лет на двенадцать. Я распустила волосы. Снова сделала хвост. Переоделась и проверила, не заскучал ли Норман. Он, похоже, заснул, нежась на солнышке.

Я еще раз переоделась, прицепила к джинсам плеер и спустилась.

– Готова? – спросил он, как только я вышла на улицу. Я даже подпрыгнула от неожиданности. Значит, все-таки не спал.

– Разумеется, – ответила я и забралась в машину. Сиденье нагрелось и обжигало мне ноги. Норман открыл бардачок, и оттуда немедленно выпало пар шесть разнообразных солнцезащитных очков: «Рэй-Бэны», старушечьи в фиолетовой оправе, узкие с загнутыми дужками в стиле семидесятых.

– Ой! – Он принялся собирать их. – Извини.

Он снял очки, поменял их на зеленые, затолкал остальные в бардачок и захлопнул крышку. Она немедленно открылась обратно.

– Проклятье! – Он снова закрыл бардачок.

– Это все твои? – спросила я, как раз когда крышка вновь открылась и очередная пара вырвалась на волю.

– Ага! – Наконец ему удалось с грохотом закрыть бардачок. – Я их коллекционирую. – Он завел машину. – Хочешь взять одни?

– Нет.

– Ладно, – пожал плечами он. – Как знаешь.

Мы задом выехали со двора.

– Что слушаешь? – спросил он, указывая на болтающиеся на моей шее наушники.

– «Фурий Фьюквея», – ответила я.

– Кого-кого?

– «Фурий Фьюквея», – повторила я.

– Никогда не слышал, – заявил он и указал на магнитолу: – Вставляй.

Я вставила. Это было не совсем честно, потому что песня «Укус» как раз дошла до момента, где солист просто орет поверх грохота барабанов. Норман поморщился, как будто кто-то наступил ему на ногу.

Когда песня закончилась, он спросил:

– Тебе они нравятся?

– Да, – ответила я, возвращая кассету в плеер.

– Почему?

– Почему? – переспросила я.

– Ага.

– Просто нравятся.

– Дерьмо! – громко выругался он, и я уже собиралась сказать ему, что я такого же мнения о хипповой музыке, которую несомненно слушает он, но увидела, что он уставился на закусочную «Последний шанс» на другой стороне улицы. На парковку въезжали два больших автобуса с надписью «Семейные каникулы на пляже» по бортам.

– Что это? – спросила я.

– Придется отклониться от маршрута, – сказал он и, ударив по газам, рванул вперед. Двери автобусов как раз с шипением отъехали в сторону, и на улицу начали выбираться толпы людей – все в купальниках, козырьках и с детьми. Норман вышел из машины, обошел ее, чтобы достать из багажника пару ботинок. После этого он решительно направился к входной двери, лавируя между пассажирами автобусов.

– Пойдем. – Он бросил ботинки на землю и начал обуваться. – Нам может понадобиться твоя помощь.

Я поднялась вслед за ним по ступеням. Уже образовалась очередь, и люди недовольно ворчали, пропуская нас. Норман толкал меня вперед, выкрикивая:

– Извините! Мы сотрудники!

Первым, кого я увидела, была Морган, стоящая за прилавком и потрясенно наблюдающая за растущей очередью.

– Помоги! – прокричала она, завидев Нормана, который помахал ей в ответ и направился на кухню. Через окошко выдачи я видела еще одного повара. Он был постарше, рыжеволосый.

Подошла Изабель со стопкой меню в руках.

– Их по меньшей мере семьдесят, – сказала она Морган.

– Семьдесят? – взвизгнула Морган. – Это шутка?

– Мы можем усадить пятьдесят пять. Остальным придется подождать или есть стоя. Иначе никак.

– Безумие! – Морган смотрела, как заполняются столы. Изабель уже металась от одного к другому, выдавая меню и приборы. – Я просто не могу так!

– Сколько? – прокричал Норман через окошко.

– Семьдесят! – откликнулась Морган. – Это невозможно, их слишком много, а у нас всего два повара, и здесь слишком…

– Только не впадай в истерику. – Изабель толкнула ее за стойку. – Ты мне сейчас нужна, Морган, хорошо?

– Я не могу, – повторила Морган, заламывая руки.

– Можешь, – настаивала Изабель. – Одна половина твоя, вторая моя. Выбора у нас нет.

– О господи, – простонала Морган, затягивая тесемки фартука.

– Давай. – Изабель бросила быстрый взгляд на очередь, подсчитывая – ее губы беззвучно шевелились. И тут она увидела меня.

– Эй, ты! – Она указала на меня. Все посмотрели друг на друга, потом на меня. – Да, ты. С губой.