Луна охотника - [26]

— Сюда входит и групповая деятельность?

— Да, определенные групповые акты, как, например, поедание особой пищи за общим столом или пение специально написанных песен. Это сплачивает группу, вызывает чувство единства и причастности к общей тайне.

— Ритуальные обряды подходят как нельзя лучше. Что еще?

— Настроение. Пока субъект не «прозреет», все происходит достаточно серьезно. А потом необходимо создать радостную атмосферу и таким образом дать понять, что положение изменилось к лучшему. Внезапное звучание жизнерадостной музыки, танцы и все такое — это заставляет субъекта искренне наслаждаться своим обновленным состоянием.

— И все это возможно проделать за один день?

— С определенными субъектами — да. Хотя я бы предпочел пару дней, а потом регулярные повторы. В противном случае лучше потратить месяц и добиться долгосрочного результата.

— А как со всем этим сочетается гипноз?

— В нем нет необходимости. Хотя если добавить к общему воздействию гипнотические послания во время сна, действующие на подсознание факторы, чередование стимуляторов и антидепрессантов в напитках и низкокалорийную диету наряду с физическими упражнениями, процесс будет проходить еще легче. А теперь можно перейти к стокгольмскому синдрому.

— Когда заложники испытывают любовь к своим тюремщикам? Это мне известно. Как насчет противостояния воздействию? Насколько трудно преодолеть постороннее влияние?

— Это почти невозможно. Я читал отчет женщины, изучавшей религию вуду на Гаити. В одной из глав она описывала, как музыка в храме заставляла ее тело двигаться без участия мозга, а ее сознание непонятным образом искажалось. Видите ли, эта женщина знала, что происходит, и старалась сохранить контроль над своими чувствами и ощущениями, но раздражение и сопротивление в таких случаях только помогают. Не успевала она и глазом моргнуть, как уже пускалась в пляс с остальными женщинами, а потом, очнувшись, чувствовала себя «переродившейся». Так что в процесс вовлекается даже тот, кто хорошо знаком с этой техникой. Единственный метод защиты — бежать оттуда со всех ног и никогда не возвращаться, потому что никому в здравом уме не удается так контролировать свои эмоции, чтобы эти методы не сработали.

— Никакой защиты не существует?

— Нет. Ничего нельзя сделать. Если только процесс начался, субъект претерпевает определенные изменения.

— И их даже не надо привязывать? Просто сидят и внимают?

— Вы можете их привязать, если уж вам так хочется, но в этом нет никакой необходимости.

Офицер выполнил свою задачу и ушел. Его рассказ меня поразил. Я знал, что имеется возможность манипулировать людьми при помощи соответствующей обстановки и определенного набора фраз, но не предполагал, что устойчивых изменений можно достичь так быстро. Эта мысль вызывала страх.

Я решил привести в порядок мысли еще одной чашкой чая и чтением выданных вчера материалов. Опять плохие известия: следов отравляющих веществ в моей крови не обнаружено, а обследование машин не добавило к нашим сведениям ничего нового. Следующим на очереди было личное дело бывшей возлюбленной Гамильтон. Едва я начал читать, как глаза у меня полезли на лоб и я наконец начал понимать, что происходит.

ГЛАВА 9

Я открыл папку, и первое, что бросилось мне в глаза, это вступительная записка. Личное дело поступило не из штаба Военно-воздушных сил Соединенных Штатов, как я ожидал, а из ЦРУ. После обычной чепухи насчет сотрудничества между разведывательными службами и готовности помочь МИ-5 (которая отправила запрос по нашему настоянию) и общего вклада в священную войну против террора следовали два любопытных абзаца. Первый — это классификация документа, запрещавшая прочитывать страницы даже тем, кто копировал записи, а второй — извещение о том, что передо мной личное дело человека, начавшего военную карьеру в Военно-воздушных силах США.

Значит, бывшая возлюбленная Гамильтон стала агентом ЦРУ. Это-то мне и было надо. По крайней мере, она была «бывшей», хоть какое-то облегчение. Если бы Гамильтон до сих пор пользовалась ее поддержкой, это стало бы хорошей ложкой дегтя в бочке меда. Но личное дело было выдано в качестве секретного файла и, судя по штампу на обложке, я не имел права выносить его из помещения, так что пришлось без промедления погрузиться в изучение жизненного пути капитана Кандейс Альдер.

Ее детство, так же как и начало военной карьеры, не представляло собой ничего интересного. Она прошла курс обучения в Калифорнии, в медицинском центре Лос-Анджелеса, и закончила его в 1980 году со степенью в области психологии, а затем поступила на военную службу, протекавшую без каких-либо замечаний, пока в 1985 году она не была направлена на военно-воздушную базу «Гринэм-коммон», расположенную близ Ньюбери. Позже, когда ее спросили об отношениях с Сэди Гамильтон, в ту пору находившейся там же, в Лагере Мира, она ответила, что встреча произошла как-то вечером в пабе, а потом события стали развиваться со скоростью несущейся лавины. Завязался страстный роман, полный тайных встреч и секретов от друзей, поскольку приходилось скрывать, что они обе в буквальном смысле вступали в отношения с противником. Их связь вышла на свет, когда кто-то из друзей Гамильтон увидел любовную записку. По лагерю поползли слухи, вскоре привлекшие внимание службы безопасности базы. И однажды поздно ночью Альдер оказалась на борту самолета, уносившего ее обратно в Штаты. У нее не было возможности даже проститься со своими друзьями из медицинской службы, не говоря уж о том, чтобы встретиться с кем-то за пределами базы. Несмотря на то что американские вояки не прочь посмотреть, как занимаются любовью две женщины, это не означает, что они будут терпеть подобные отношения в военно-воздушных силах, тем более что одна из любовниц принадлежала к лагерю борцов за мир.