Луна охотника - [23]

Она явно гордилась своими успехами.

— А ты помнишь, где находится домик Каролины, Дженнифер?

— Да, отец, это… — На мгновение она растерянно замолчала, потом встревожилась. — Это… Я никак не могу вспомнить, отец.

— Дженнифер, ты только что сказала, что тебе это известно. А теперь утверждаешь, что не можешь вспомнить. Как же так?

— Я… я не могу вспомнить, отец. Я хочу вам рассказать, очень хочу!

Она заволновалась; мой недовольный взгляд несомненно ее испугал.

— Дженнифер, если ты не хочешь отвечать, мне придется тебя наказать — тебе ведь это известно, правда?

— Но я никак не могу понять, почему я все забыла! — В ее голосе зазвенела настоящая паника. — Я помню свинцовые рамы и красную дверь, и запах ладана, и никак не могу вспомнить, где находится дом! Отец, прошу вас, не наказывайте меня!

Я встал из-за стола, вышел из поля ее зрения, направляясь к двери, и позвал за собой ассистентов. Закрывая за собой звуконепроницаемую дверь, я все еще слышал ее крики:

— Отец, не надо, пожалуйста! Папочка-а-а-а!

Когда дверь захлопнулась, свет в комнате допросов погас и раздался генерируемый компьютером звук. Высокая нота, на пределе возможностей человеческого восприятия, по интенсивности превосходила грохот рок-концерта, наблюдаемого из первого ряда. Этот звук с равным успехом мог оглушить или свести с ума. Хотя я не хотел доводить до такого состояния бедную глупышку. Черт, я вообще не хотел этим заниматься. Тридцати секунд достаточно, чтобы человек почувствовал боль, тошноту и полную дезориентацию. Как только звук затих и снова включился свет, я снова прошел к столу.

— Дженнифер, ты слышишь меня?

Она взглянула на меня сквозь слезы.

— Да, отец.

— Ты была наказана за то, что не ответила на вопрос. Ты понимаешь? Отвечай, да или нет.

— Но… Да, отец.

— А теперь я хочу, чтобы ты сказала, как называется дом, где тебя учили быть хорошей девочкой. Ты мне ответишь, потому что ты прекрасная любимица, моя особая любимица. — Я встал из-за стола, обошел его и остановился прямо перед ней. — Я знаю, что ты хочешь быть хорошей девочкой, Дженнифер. И я знаю, что ты хочешь ответить. Но одного желания недостаточно.

Я протянул руку и погладил ее по щеке. Для нее это было первое человеческое прикосновение с тех пор, как Дженнифер заснула в своей кровати прошлой ночью, и, несмотря на жесткие зажимы, она попыталась ткнуться в мою ладонь носом. Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся, а в ее взгляде вспыхнула искорка надежды.

— Вот хорошая девочка. А теперь скажи отцу то, что он хочет знать, и я награжу тебя еще лучше, чем в прошлый раз. Тебе ведь было хорошо, правда?

Она слабо улыбнулась, стараясь повиноваться, не имея никаких желаний, кроме угождения мне и получения обещанной награды.

— Да, отец. Этот дом называется… называется…

Она снова умолкла, побледнела, глаза закатились, и тело выгнулось от сильного спазма. Прежде чем я успел понять, что происходит, ассистенты опрокинули кресло назад и приготовили дефибриллятор. Несмотря на все их старания, Дженнифер больше не смогла отвечать на вопросы. Она умерла.

Я вышел из комнаты допросов, и кто-то, показывая на компьютер, сказал, что для меня есть сообщение. Еще не до конца оправившись после случившегося, я ввел пароль и прочел появившиеся на мониторе слова.

«Немедленно предоставь отчет на конспиративной квартире в Челси.

Зеро. Конец сообщения».

Я сел в машину и отправился в Лондон.

ГЛАВА 8

Последние пять минут пути я проделал пешком, после того как оставил машину на стоянке на Сидней-стрит. Чтобы убедиться в отсутствии слежки, я обогнул квартал, потом вошел в здание и быстро поднялся по лестнице в ту комнату, где началась вся эта заваруха. Как я и ожидал, там никого не было, и мне ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и ждать, пока кто-нибудь появится. Взяв банку пива, я стал просматривать купленную в киоске на ближайшем углу газету. Там все было как обычно: правительство заявляло о своих намерениях, политики мололи чушь, поп-звезды тщетно добивались любви публики — все безумства и способы забвения реального мира. Я до сих пор не перестаю удивляться, как наша цивилизация еще не рухнула под тяжестью всякой дряни, которую мы производим. С другой стороны, моя работа как раз и заключается в поддержании существующего порядка.

Два часа мне пришлось читать газету и смотреть всякие бессмыслицы по телевидению, пока наконец не появился Босс. Встреча со мной воскресным вечером явно не доставляла ему никакой радости, но, как мне кажется, в нашей работе вообще не было ничего, что приносило бы ему удовольствие. Да и мне наша работа в данный момент казалась просто отвратительной.

— Ради этой встречи мне пришлось отказаться от ужина с членами этого чертова кабинета министров, — сказал он. — Так что тебе, если ты хочешь выйти из этой комнаты живым, придется представить разумные объяснения.

— Да, сэр.

— Итак, если я все правильно понял, ты переспал с агентом, которого должен был охранять, потерял все следы намеченных объектов, разозлил уилширскую полицию и даже нашел время, чтобы довести до смерти допрашиваемого! — Его голос постепенно повышался и уже был близок к крику. — Может, ты мне объяснишь, почему ты до сих пор не подстроил автомобильную катастрофу, чтобы оправдать все допущенные промахи своей смертью?