Луна над Бездной - [57]

Рядом стоял верховный жрец Глубин. Точнее, жрица, Намрина Горгона. После того, как Золотая Маска стал известен, как участник заговора против наследника Хейбара, он был разжалован, и на его место встала Горгона.

— Здравствуй, Намрина, — сказал я.

— И тебе здравствовать, Шемеддон, — ответила она. — Хейбар доживает свои последние дни. Возможно, и часы. И надо оказать последнее уважение нашему господину.

— Хейбар Хаййа, — сказал я, упав перед Верховным на оба колена.

— Шемеддон… Хаййа. — Раздался глухой бас, озаривший весь храм. Стены затряслись от столь громкого звука: мне ответил сам Хейбар, проснувшись. — Встань, сын Фатагна… — он мог выдавить из себя лишь по нескольку слов, — потому как… не пристало тебе стоять на коленях… передо мной…, ибо ты — мой наследник.

— Благодарю тебя, Верховный. Но я не могу стоять в твоём присутствии: пускай я и властитель Бездны, но рядом с тобой я обычный раб. Я твой слуга, Верховный.

— Не слуга ты мне, Шемеддон, — ответил Хейбар. — Вы, ангелы Бездны не слуги мои…, а дети мои. Не пристало детям стоять на коленях перед отцами. Моё потомство не должно унижаться…, даже передо мной.

— Что?! — выдавил из себя я, начав догадываться, в чём дело.

— Аваддон породил Фатагна, Рангаха, Гул'хурма и других ангелов Бездны, — ответила Намрина. — Фатагн породил Шемеддона. Но никто не знал, откуда явился сам Аваддон и кем были его предки. Аваддона породил…, точнее, нет, — родил Хейбар.

— Не может быть, — выдавил из себя я.

— У Древних октопоидов несколько стадий зрелости, — продолжила Намрина, очевидно, уже посвящённая в тайны Хейбара. — Когда Древний проживает шесть тысяч лет, он резко увеличивается в размерах, у него вырастают рога, что свидетельствует о вторичной половой зрелости. Отныне он может размножаться партеногенетически, то есть почкованием. На плече Древнего вырастает личинка — ангел Бездны. Вскоре ангел Бездны отделяется от своего родителя. Когда Древний сбрасывает крылья, наступает его старость. И он больше не может рожать новых личинок.

— Личинок?! — кажется, я всё понял.

— Да, — ответила Намрина. Гусеница — недоразвитая бабочка. А ангел Бездны — ни что иное как личиночная стадия Древнего. К шести тысячам лет мал'ах харгот вырастают и становятся такими как Хейбар. Правда, большинство до этого не доживает. И на это Бездна нашла ответ, позволив своим детям размножаться, причём очень активно, и в личиночной стадии. Древние не всегда были Древними. Когда-то они были молодыми владыками Бездны, такими как ты. Ты и сам станешь Древним, Шемеддон. Если доживёшь до шести тысяч лет.

— И велика вероятность? — спросил я.

— Не очень, — ответила Намрина. — В Универсуме ангелов Бездны сотни, а Древних октопоидов — пара десятков. Всё зависит от твоего образа жизни.

— Потому и выбрал я Фатагна, — протрубил Хейбар. — Что он — мой внук…, моя плоть и кровь…. Фатагн был убит…., но и ты — мой потомок…, мой непосредственный наследник.

Что же, к моим титулам добавилось ещё два — Верховный Властитель Бездны в Маргардте и Наследник Хейбара.

— И душа моя…, из Бездны вышедшая…, в Бездну возвращается…. Хейбар нихтар. Шемеддон хаййа. Йа, Шемеддон[12], - выдавил из себя Верховный, широко разинув глаза и упав на бок. Из его рта потекла голубая кровь. Умер.

— Да озарится путь твой в Бездну, праотец. — Я поклонился телу Хейбара.

— Служу Коралловому Трону! Верховный умер! Да здравствует Верховный! Йа, Шемеддон, властитель наш! — произнесла Намрина. — Йа, ба'эль ахбар, хозяин Кораллового Трона!

Меня одолели смешанные чувства. В сей скорбный час, когда скончался очередной мой предок, я также и радовался. Я радовался тому, что уже одна из владычиц Бездны признала меня Верховным Владыкой. Жаль, что она была единственным свидетелем. Но если она распространит весть о том, кто я такой, все поверят.

Я направился к выходу: надо было известить Альянс. Но у выхода храма меня уже поджидали. Там стоял ни кто иной как Рамир собственной персоной с клинком Бездны наготове.

— Что за святотатство?! — выкрикнула Намрина. — Никто не смеет обнажать меч в храме Верховного! Стража! Схватить это сухопутное создание! В случае сопротивления — убить!

— Ты про этих мертвяков? — усмехнулся Рамир, показывая голубую кровь на острие клинка. — Стража уже не помешает. Зато за мной — сила, — он показал на стоящий за его спиной отряд саранчи Бездны.

— Что это значит?! — изумился я. — Ты вступил в сговор с Золотой Маской, Рамир?

— Нет, — ответил мой ученик. — Я иду собственным путём, а в союз с врагами не вступлю никогда. И прошу, не называй меня Рамиром. Это имя мне дали смертные.

— Тоже мне, бессмертный, — ухмыльнулся я. — Если ты не с нашими врагами, то какой твой план? И как ты умудрился командовать саранчой Бездны? И какое тогда твоё настоящее имя?

— Зови меня Гхоралдоном, что на харгии — вестник рока. И я действительно бессмертный. Как и ты. Ты говорил, что считаешь меня кем-то вроде двоюродного брата. Как в воду глядел, потому как я и есть твой двоюродный брат. Я — тоже внук Аваддона.

— Это невозможно! — возразил я. — Ни Рангах, ни Гул'хурм не оставили потомства в Маргардте. Лишь Фатагна дед назначил своим наследником в нашем мире. И больше сыновей у него не было.