Луна моего сердца - [16]

Я чувствовала себя жуком-белокрыльником. Мы с сёстрами в детстве часто забавлялись, ловя заметных среди травы крупных насекомых и несмотря на их жалкие попытки сбежать, прикалывали острой иглой к доске неповоротливые тела. Жук трепыхался, распускал молочного цвета крылья, отчаянно боролся с пронзившей его сталью, не понимая, что всё кончено.

Раздался скрежет, и к моим ногам из норки-отверстия в боковой стене по еле заметной траншее в полу подкатился блестящий шарик размером с куриное яйцо. Я вздохнула: наставница хорошо объяснила, как будет проходить отбор. Это значило только одно: я, бывшая леди из дома саламандр, обрела хозяина. Словно вещь или Пришлая из человеческого рода, не владеющая магией и не имеющая никаких прав.

Я подняла круглый металлический предмет, он был ещё тёплым. Вслед за этим осталось безучастно наблюдать, как подобные шарики подкатились и к остальным трём девушкам. Мы обменялись секундными взглядами с Феонитой, она ободряюще улыбнулась одними губами, зелёные глаза смотрели с лёгкой грустью.

Началась наша новая жизнь. Я надеялась, что отвар сработал, а если нет, то у меня будет ещё пять дней на то, чтобы попытаться перейти к другому Хозяину. Я не представляла, как справлюсь и не хотела сейчас об этом думать. Главное, пять дней я в неприкосновенности.

Нас отвели в соседнюю комнату без окон, с затхлым запахом пыли, ряды низких лавок и невзрачные шкафы вдоль стен — вот и всё её скудное убранство. Вдесятером мы переоделись в чистые платья — близнецы тех, что были на нас до этого, только пахнущие лавандой и мятой. Мокасины, как называли кожаные закрытые тапочки, казались очень удобны по сравнению с моими туфлями со шнуровкой и застёжками. Новые платья тоже были мягкими и приятными на ощупь.

Очень смущала длина одежды — по колено. Первое время я стеснялась, подобные фасоны позволительны только в детстве, когда они лишь подчёркивают невинность ребёнка, ещё не вступившего в пору взросления. Красивых поясов нам не досталось, как и браслетов с горящими, словно глаза хищников во тьме, камнями, вероятно, они были привилегией женщин-оборотней. Тем не менее, даже леди из чистого дома не отказалась бы примерить такую красоту.

Я думала о чём угодно, только бы не возвращаться мыслями к отбору и его возможным последствиям. Феонита и Клариссия, с которыми мы сдружились за последние дни, тоже были молчаливы и сосредоточены. В комнате стояли духота и тишина, мы старались переодеваться молча и неспешно, словно могли задержать время.

— Сейчас вас развезут по новым домам. Служите исправно, не перечьте хозяину и не дерзите! — попрощалась с нами наставница у порога храма для обрядов. Мне показалось, она прятала мудрую и понимающую улыбку, будто могла разглядеть в нашем будущем что-то хорошее. Возможно, мне просто хотелось в это верить.

Хорошего расставания с девушками, толком, и не получилось. Я всё прокручивала в голове, чтобы сказать пусть не утешительного, но ободряющего, да так и не нашла слов. Слишком мало было известно о той жизни, какую нам предстоит вести, о её радостях и проблемах. Даже о том, встретимся ли мы с девушками вновь.

Меня высадили первой. Кларисса взмахнула рукой, Феонита кивнула и спокойно улыбнулась, на смущённые взгляды остальных я ответила лёгким наклоном головы и, не оглядываясь, шагнула на мостовую, заполненную прохожими.

Меня уже ждали. Женщина маленького роста, худая, как птичка после зимовья, почти девочка, поприветствовала меня и взяла из рук нехитрую поклажу, в которой было сменное бельё, ночная рубашка и принадлежности для мытья. Это всё, что разрешили взять из прошлой жизни.

— Здравствуй! — сказала я, но девчушка лишь покачала головой и прикрыла свободной рукой рот. В молчании мы поднялись на крыльцо небольшого дома с серыми стенами, над входной дверью вместо таблички с именем была прикреплена небольшая овальная пластина, хорошо натёртая и блестящая. На ней крупными незнакомыми мне знаками было выгравированы символы, разделённые на две части.

— Приехали, госпожа! — услышала я низкий женский голос прежде, чем столкнулась нос к носу с его обладательницей: высокорослой и молодой женщиной, не старше тридцати пяти. Её большие руки были крепкими, кожа на них грубой и шершавой, она схватила меня чуть ли не в объятия и развернула к свету масляных ламп, делавших широкую прихожую светлой и уютной. В расцветке мебели, аккуратно расставленных на комоде необходимых мелочах и даже в тонком аромате лаванды, витавшем в воздухе, чувствовалась заботливая женская рука.

Я вздохнула свободнее и расслабилась: значит, мой хозяин не одинок и не нуждается в женском внимании.

— Да вы красавица! — тем временем сказала приветствующая меня женщина. — Проходите! Я введу в вас в курс дела. Меня зовут Боана Видлен, мы с мужем здесь как бы за главных, пока хозяина нет дома. Да не стойте там! А за вещи не беспокойтесь, Иветта отнесёт наверх, в вашу комнату. Девушка она расторопная и послушная, даже хорошо, что немая: меньше болтает, больше работает.

Боана увлекла меня в прохладную гостиную и, не дав вымолвить ни слова, усадила на диван.