Луна. История будущего - [44]

Впрочем, местное преобладает. На возвышенностях реголит в основном состоит из анортозита — горной породы, из которой была сформирована первичная лунная кора, — но в нем есть и фрагменты базальта из лунных морей. Преимущественно базальтовый реголит морей имеет более тяжелую примесь анортозита на той же основе. Содержатся в нем и фрагменты других пород. Не все расплавленные породы, поднимающиеся к лунной коре, выходят на поверхность и становятся базальтом: некоторые из них застревают на полпути, формируя вулканические вкрапления всевозможных типов. При сильных столкновениях эти породы тоже разлетаются во все уголки Луны.

Осадочных пород на Луне нет. В отсутствие потоков какой-либо жидкости, кроме магмы и лавы, не формируются ни наносы, ни песчаные и галечные грунты. Частицы не собираются на дне низменностей, а эти низменности не оказываются похороненными под слоем грунта, чтобы затем превратиться во что-то новое, как происходит на неугомонной Земле. Ближе всего Луна подходит к такой созидательной трансформации при образовании брекчии — породы, которая рождается в момент, когда ударная волна от произошедшего неподалеку столкновения цементирует друг с другом существующие камни и фрагменты пород разного размера.

Сформировавшись, брекчия начинает постепенно ломаться и разрушаться.

Горизонт под реголитом тоже расколот — но на более крупные фрагменты. Этот расколотый фундамент, уходящий на километры в глубину, называется мегареголитом. Граница между ним и реголитом проходит на разных уровнях в зависимости от возраста конкретной области — то есть от продолжительности ее бомбардировки. На древних возвышенностях толщина реголита может достигать 10–15 метров, а в более молодых морях она скорее ближе к пяти. В самых молодых областях поверхности, например на дне кратера Тихо, которому всего около 100 миллионов лет, толщина реголита может составлять лишь несколько сантиметров, в то время как под ним залегает пласт расплавленной породы, сформированный в момент удара.

Тот факт, что столкновения определяют природу и характеристики поверхности Луны, не значит, что ощутимые столкновения происходят часто. Если очертить квадратный километр лунной поверхности и установить за ним внимательное наблюдение, придется несколько столетий подождать, прежде чем на этот участок упадет тело массой больше грамма. Впрочем, неощутимые столкновения происходят постоянно. На этот квадратный километр примерно сто раз в секунду падают микрометеороиды, масса которых составляет одну десятитысячную одной триллионной грамма. Диаметр каждого ударяющего тела не превышает пары тысячных миллиметра, что примерно сопоставимо с размером бактерии. Но не стоит забывать, что в отсутствие воздуха эти малютки движутся так же быстро, как их более крупные собратья, а потому столкновение с ними оказывает на поверхность такое же воздействие — просто в меньших масштабах.

Как и астероид, сформировавший Тихо, микрометеороид выкапывает кратер, значительно превосходящий его по размеру, и в процессе расплавляет часть породы. Эта расплавленная порода застывает снова — да так быстро, что не формирует кристаллические минеральные частицы, как лава, а кое-как застывает, превращаясь в стекло. Это стекло скрепляет друг с другом соседние частицы пыли.

Таким образом, пределы имеет даже изломанность реголита, который постоянно пребывает в процессе формирования и разрушения.

Глава 4. Границы

Казалось, программа «Аполлон» разрывала не только границы пространства, но и границы времени. Мир, где люди могли жить за пределами земной атмосферы и гравитации, стал бы миром, вошедшим в новую эпоху — космическую. Но после великого прорыва произошел резкий разворот. Карман был вывернут наизнанку. Антикоперниковская революция «Восхода Земли» переориентировала космос на решение более насущных вопросов.

Как Одиссей, возвратившийся на Итаку, все те, кто в мыслях долетел до Луны вместе с «Аполлоном», вернулись не в тихую гавань прошлого, а в страну упадка, не в светлый, процветающий Камелот, а к Уотергейту. Америка проигрывала войну и страдала от инфляции, в ней чувствовалось разорение, а ее запасы нефти истощались.

Программа «Аполлон» восхищала не каждого. Ее цели и затраты подвергались критике со стороны столь разных деятелей, как философ Ханна Арендт, художник Ив Кляйн и социолог Амитай Этциони, который назвал покорение Луны бесполезной тратой денег. Марвин Гэй ставил «Аполлон» в один ряд с Вьетнамской войной, загрязнением окружающей среды, политикой расизма и блюзом большого города: «Полеты на Луну, ракеты — а люди даже не одеты». Но большинство людей, включая даже многих из тех, кто высказывал определенные сомнения, все равно считали планы программы вдохновляющими, а их реализацию — впечатляющей.

Однако после закрытия программа «Аполлон» быстро стала в лучшем случае несущественной. Она не помогла ни очистить мир от грязи, ни накормить его, ни облегчить его тяготы, ни добиться большего равноправия. Ничего не изменилось к лучшему, несмотря на то что — а возможно, потому что — «белый человек ступил на Луну», как выразился Гил Скотт-Херон. Смелое, позитивное утверждение «да, мы можем отправить человека на Луну», превратилось в неуверенное, негативное, порой смущенное, а порой рассерженное «если мы смогли отправить человека на Луну, то почему не можем… найти лекарство от рака? Очистить воздух? Победить в войне в Индокитае? Покончить с нищетой? Сдержать инфляцию? Да, все это сложно. Но разве мы пасуем перед сложностями? Разве мы не