Луна и радуга - [14]
Но вот убежище лисиц найдено. Мужчины и мальчишки окружают дерево. Не давая опомниться спящим лисицам, они забрасывают их палками и бумерангами. Добычу сначала бросают в костер, чтобы опалить, а потом уже складывают в земляную печку и прикрывают ее, чтобы лисицы зажарились.
Маленьким мальчикам, готовящимся к инициации, не разрешается есть мясо летучих лисиц. Рассказывают, что давным-давно, еще во Времена Сновидений, двух мальчиков тарабаи (то есть не прошедших инициации) послали на поиски колоний лисиц. В зарослях мангров ребята обнаружили стаю лисиц, но вместо того, чтобы вернуться в лагерь и позвать мужчин, они сами стали сбивать животных. Мальчики охотились до тех пор, пока не убили много лисиц. Потом они собрали их и хотели уже идти в лагерь, как вдруг, откуда ни возьмись, к ним подошел старик и попросил поделиться добычей. Мальчики ничего не дали ему. Старик, видимо, понял, что ребята — тарабаи, и ушел.
Неожиданно мальчики заметили, что на дереве совсем низко висит большая летучая лисица. Они сбили ее с ветки и начали колотить по голове, но когда наклонились над ней, чтобы поднять, то лисица ожила. Оказалось, что это был не кто иной, как старик Тувату, змей-Радуга. Он схватил ребят и поднялся высоко в небо, прямо к Млечному Пути, где дети и остались, превратившись в два луча света. С тех пор мальчикам, не прошедшим инициацию, не разрешается употреблять в пищу мясо летучих лисиц.
Самое крупное животное, на которое мы охотимся, это гандабул — дюгонь. Его мясо — очень вкусное. В жареном виде оно напоминает свинину. Попадаются особи огромных размеров, по десяти футов в длину. У самок две груди, которыми они вскармливают детенышей.
Старики знают много разных способов охоты на дюгоней, но чаще пользуются двумя — ловят сетями или бьют копьями с плота. В сезон дождей во время прилива дюгони заходят в заливы и речушки полакомиться морской травой и мхом. Охотники наблюдают, как они поднимаются вверх по реке. По ночам можно услышать, как дюгони всплывают подышать воздухом. Вожак мягко посвистывает, следя за тем, чтобы стадо держалось вместе.
Когда в верховьях реки собирается большое стадо, охотники на плотах перекрывают устье реки крепкими (примерно тридцати футов в длину и пятнадцать в ширину) сетями, сплетенными из внутренней части коры розового дерева. Концы их крепятся к длинным шестам, один из которых вбивается в ил, а другой — в песок на отмели. Сети устанавливают впритык друг к другу, и таким образом глубокие проливы оказываются перекрытыми.
Когда все подготовлено, несколько охотников на плотах спускаются вниз по реке, колотя палками по воде, создавая при этом как можно больше шума. Напуганные дюгони, устремляются в открытое море. Когда дюгонь ударяется о сеть, охотники чуть-чуть приспускают ее, и животное запутывается. Дюгоней убивают копьями или дают им утонуть, а потом вытаскивают на берег.
Мой старший брат Тунгулминдуга, или Кенни (как его теперь называют), рассказал об одной большой охоте на дюгоней. Случилось это много лет назад, когда люди моего племени еще жили на своих землях.
Как-то ранним утром брата послали на реку посмотреть, нет ли на мелководье рыбы, черепах или дюгоней. Он прибежал, запыхавшись, и. волнуясь, сообщил, что в заливе за песчаной косой в западню попало стадо дюгоней. Мужчины бросились на берег. Дюгони пытались перепрыгнуть через косу и уйти в глубокую воду. Но тут охотники начали копьями бить животных. Мой отец Губалаталдин вонзил копье в одного дюгоня, а дед Дигайленнал убил еще двух; на долю старого Джуриналина пришлось четыре. Нескольких дюгоней поймали сетями. Вскоре все стадо было перебито.
Старики смеялись, пели и приплясывали вокруг добычи. Теперь-то еды хватит на много дней, и не только для нашей семейной группы. Юношей угостили жареной печенью дюгоня и отправили собирать всех людей племени ларумбанда, людей южного ветра. Старики же, женщины и дети собирали в это время хворост и камни для больших земляных печей.
В песке вырыли ямы и обложили их раскаленными камнями. Туда накидали зеленых веток, а сверху уложили куски мяса, прикрыли широкими полосами коры и засыпали песком, чтобы мясо жарилось в собственном соку.
На праздник пришло все племя ларумбанда. Пиршество продолжалось много дней, и каждый вечер мы устраивали танцы у костра. Когда кому-нибудь хотелось поесть, он открывал печь, отрезал кусок по своему вкусу, и, чтобы мясо не охлаждалось, снова ее закрывал. Правда, после столь длительного пребывания на огне мясо становилось твердым, как дерево, но это никого не смущало; его отбивали палками, оно становилось мягким и снова можно было есть вволю. Ни кусочка не пропадало даром.
Теперь же мы охотимся на дюгоней на шлюпках. У некоторых даже есть лодки с подвесным мотором. И чаще всего вместо копья пользуемся гарпуном с отделяющимся наконечником (вап), который прикрепляем к крепкому шнуру тридцати-сорока саженей[21] в длину. Такая охота дело довольно опасное, и однажды ночью мой старший брат Бурруд чуть не погиб.
В зимние месяцы почти весь день свирепствует сильный юго-восточный ветер. К вечеру он обычно стихает, и море успокаивается до полуночи. Затем снова поднимается ветер. Поначалу он дует с запада, но постепенно усиливается и меняет направление. В период затишья мы и отправляемся охотиться на дюгоней.
