Луна и кузнечики - [7]
— Так как она жизнь, юноша?
Без долгих раздумий я отвечал, что жизнь, в общем, неплохая. Забот у меня никаких. На здоровье не жалуюсь. Может, слегка объелся котлетами. Конечно, у моря было бы не в пример интереснее. Произнося последние слова, я украдкой бросил взгляд на своего приятеля Джюгаса, который уже опять успел очутиться рядом со мной.
И тут Вилюс, оперевшись на покосившуюся ограду тетиного палисадника, которая подозрительно затрещала, рассказал нам, как он упал однажды с корабля и его чуть не сожрала акула. Возможно, он немного преувеличивал… Вообще мужчина, который не плавал по морям, вряд ли имел право, по его мнению, называть себя настоящим мужчиной.
Джюгас сидел на камне, вытаращив глаза и жадно ловя каждое слово Вилюса.
Но вот Вилюс отшвырнул давно погасшую сигарету, а руки засунул в карманы своих широких брюк. Воцарилась тишина.
— Так… так… — сказал наконец он, словно разговаривая сам с собой.
«Так», — почему-то подумал я.
Смеркалось. То там, то тут вспыхивал электрический свет. Вечер был теплый и тихий. В такой вечер хорошо звучит песня.
И будто угадав мои мысли, штурман откашлялся, еще дальше сдвинул фуражку на затылок и запел. Наверно, он сам сложил эту песню. Насколько могу припомнить, она начиналась такими словами:
Я еще долго не ложился спать. За стеной часы со скрипом отсчитали двенадцать ударов. Ничто не нарушало ночного спокойствия. Я лежал, глядя на потолок ничего не видящими глазами, и раздумывал. В голове у меня вертелся замысел (пока что — о нем ни слова!). Интересный, необычный замысел! Я был здорово взбудоражен, воображение мое разыгралось.
Раз мне даже почудилось, что я стою с Вилюсом на капитанском мостике, а морской ветер свистит между мачтами и по пенистым волнам наш корабль уносится вдаль…
Должно быть, это уже начинался сон.
Глава седьмая
МЫ ПОСЕЩАЕМ МЕЛЬНИЦУ
Мы договорились с Джюгасом хранить свой план в строжайшей тайне и поклялись никому не проболтаться о нем. А если кто-нибудь нарушит клятву, то его ожидает удар грома, укус бешеной собаки и вообще на голову несчастного обрушатся всевозможные несчастья. Поэтому мы вполне доверяли друг другу.
Но где достать лодку? Долго мы ничего не могли придумать, пока наконец Джюгас не заявил:
— Пойдем к заведующему мельницей. У него несколько лодок. Может, уступит нам одну.
Мы повернули в сторону мельницы.
— Скажи, Джюгас, как бы нам подмазаться к нему? — спросил я.
С минуту подумав, Джюгас ответил:
— Он рыбу любит. Но что из этого?
— Как — что из этого? Теперь мы будем знать, на какую удочку его подцепить. Скажем ему, что плывем к рыбакам и как вернемся — привезем ему угрей. Против угрей он ни за что не устоит.
Джюгас многозначительно взглянул на меня.
— Хитро придумано! — произнес он.
На мельничном дворе, где были свалены бревна и рассыпаны опилки, нас благосклонным хрюканьем встретила пестрая свинья. Она была такая большая и жирная, что я невольно попятился. Всякий может сказать, что я трус, но ведь осторожность не есть трусость.
Джюгас дернул меня за рубаху:
— Да ты не бойся, она не кусается. Я даже верхом на ней ездил.
Мы заглянули на мельницу. Здесь все кругом было белым от муки; жужжал какой-то вал, глухо шумели жернова. На мельницу и с мельницы шли крестьяне, неся на спине мешки с мукой.
На треснувшем пополам огромном мельничном камне сидел толстый краснощекий человек. Лицо у него было круглое, блестящее, похожее на полную луну, на которую кто-то пришлепнул темные усики.
— Это он… заведующий, — прошептал мне на ухо Джюгас.
Мы подошли поближе. Мельник отложил в сторону газету и осведомился:
— Вам чего?
Мы объяснили.
— Ничего не выйдет.
«Чтоб свинья твоя толстая околела!» — мысленно пожелал я ему, хотя и не высказал вслух этого пожелания.
Джюгас не был бы находчивым человеком, если бы растерялся от подобного ответа. Он сразу же заговорил об угрях.
Темные усики под носом у заведующего незаметно дрогнули. Эге! Клюет! Я тоже поспешил ввернуть несколько слов про угрей.
Мельник внимательно посмотрел на нас — не хотим ли мы его одурачить. Но нет! Наши лица говорили о том, что мы весьма серьезные мальчики и на нас вполне можно положиться.
Мельник грузно поднялся с треснутого жернова.
— Так вот… дела-то какие, — сказал он, немного подумав. — Есть у меня лишняя старая лодка. Могли бы взять… Только если она у вас пропадет, тете придется расплачиваться. Даром такие вещи никто не раздает.
«Даром такие вещи никто не раздает»… Понятно! Поэтому мы еще раз обещали сдержать свое слово.
Заведующий уже больше не колебался и повел нас к плотине, где лежала лодка. Она оказалась старой плоскодонкой со щелями в бортах.
— Вот эта самая, — буркнул он и рассек воздух толстым пальцем.
Глава восьмая
«ХРИСТОФОР КОЛУМБ»
Вот ведь, кажется, чего проще — законопатить течь в лодке. Но так только кажется. А когда приступишь к делу, то вдруг понимаешь, что не хватает самых обыкновенных вещей, без которых починить лодку немыслимо. Вот, скажем, сделай милость, разыщи-ка дома пук пакли или, например, жестянку со смолой. Нет, скорее уж тетя даст горшок прошлогоднего крыжовенного варенья, чем подобные вещи.
