Лукреция Борджа - [74]

Когда наконец все было согласовано, герцог поставил последний деликатный вопрос: кому перейдут украшения Лукреции? Во время первого замужества она получила множество прекрасных украшений, к которым добавились драгоценности, подаренные ей отцом. Подписанный в августе контракт предусматривал, что Лукреция привозит их с собой полностью и, чтобы соблюсти равновесие, она получит фамильные драгоценности д'Эсте. Теперь же Эркуле настойчиво уточнял, что если с супругой «что-нибудь случится», украшения д'Эсте и Борджа останутся в Ферраре. Употребленное им слово «тапсаге» тогда переводилось как «умереть», однако юристы могли приписать ему и другое значение — «совершить ошибку». Пребывая в безмятежном состоянии духа и будучи уверенным в добродетели своей дочери, Александр VI согласился добавить этот пункт к контракту.

Лукрецию больше тревожило будущее ее детей. Римский инфант, получивший всего предостаточно — папа пожаловал ему десять замков, тридцать шесть деревень и титул герцога Непи, — вызывал у нее меньше беспокойства, чем Родриго Бишелье, который, будучи внуком короля, мог внушать опасения семейству д'Эсте, и потому вряд ли разрешат ей взять его с собой в Феррару. Если бы он жил там, в один прекрасный день у него могли появиться сторонники, что создало бы опасность для герцогства. Кроме того, у него не было права жить там, откуда происходил его род, поскольку король Федерико Неаполитанский, лишенный владений Александром VT, 25 июня 1501 года был вынужден уступить свое королевство в обмен на герцогство Менское, земли в Анжу и Нормандии, пенсион в 30 тысяч ливров и изгнание в Тур, где ему суждено было умереть в 1504 году. Иными словами, маленький принц Арагонский волей-неволей должен был оставаться в Риме под опекой Франческо Борджа, кардинала Козенцы, того самого, что держал его над купелью во время крестин. На будущее Александр VI записал за ним герцогство Сермонетта — одну из конфискованных у Каттанеи земель, перекупленную Лукрецией за 80 тысяч, к этому добавлялась ежегодная рента в 15 тысяч экю. В свою очередь 7 января 1502 года Изабелла Католическая должна была наделить полномочиями посла Испании Франсиско Рохаса, чтобы тот передал во владение Родриго герцогство Бишелье и город Куадрата. Отныне его будут звать дон Родриго Арагонский, герцог Бишелье и Сермонетты, сеньор ди Куадрата. Лукреция считала, что многочисленные юридические предосторожности, коими она окружила свою семью, надежно защищают ее от опасности, однако она не подумала о противниках ее замужества, которые готовились пустить в ход последнее оружие. В дело вновь пошла разнузданная клевета — она содержалась в анонимном письме, датированном 25 ноября 1501 года и якобы отправленном из лагеря Гонсальво де Кордова, державшего в осаде в городе Таранто сына Федерико Неаполитанского. Предполагаемым адресатом был некий барон по имени Савелли, изгнанный из Рима и принятый при дворе Максимилиана. По мнению Бурхарда, «письмо к Савелли» было подготовлено в Германии, и автором его, вероятно, был один из Колонна. Некоторые историки узнали в нем руку императора Максимилиана. Последний действительно не сложил оружия, так как союз Эсте — Борджа был для него совершенно неприемлем. Ему нечему было бы поучиться даже у самого Макиавелли, настолько искусно он использовал хитрость, ловушки и ложь, которые обычно ставят в упрек «пурпуроносной семье». В этом памфлете, отличавшемся крайней язвительностью, автор собрал всю грязь, что годами копилась вокруг имени Борджа, не пренебрегая ни инсинуациями, ни клеветой, ни наветом или оскорблениями. Бурхард воспроизвел его год спустя в своем «Diarum». Вот наиболее примечательные места: все, что во власти папы римского, сегодня продается: саны, почести, брачные союзы, разводы и т. д.; Ватикан является прибежищем преступлений, убийств и грабежей. Нет никого в Риме, кто не опасался бы за свою жизнь и за жизнь близких; чудовищный разврат поселился в городе Господа, сыновья и дочери папы погрязли в грязном разврате, инцесте и непристойностях; подать, собираемая во всех христианских храмах для борьбы с турками, идет лишь на то, чтобы усыпать Лукрецию с головы до ног золотом и драгоценностями и собрать ей приданое; папа разрушил часть Папского государства, чтобы дать своему сыну Чезаре возможность грабить, убивать и заниматься мародерством; отец и сын утоляют голод преступлениями, а жажду кровью; государи должны как можно быстрее поддержать слабеющую религию и вернуть всем справедливость и покой.

Первым автор вовлек в дело кардинала Джамбаттиста Феррари, епископа Модены, — ему первому был прислан экземпляр памфлета, и он уведомил о нем Александра VI. Папа, ничуть не обеспокоившись и удостоверившись, что дочь его ни в чем не обвиняют, и не думал наказывать виновных. Чезаре был менее снисходителен. По его приказу был осужден Иеронимо Манчани, неаполитанец, распространявший пасквиль в Риме, ему отрезали кисти рук и вырвали язык. В течение двух дней он был привязан к позорному столбу, его руки были прибиты возле головы, а вырванный язык привязан к мизинцу. Месяц спустя некий венецианец Лоренцо, который переводил письмо и намеревался отправить его в Венецию, был схвачен, удушен и брошен в Тибр.