Луковица - [42]

Давайте посмотрим, как ведет себя Власть и как в отличие от нее функционируют функционеры от Власти. Те самые службисты, которым дают полосатую палочку и предоставляют возможность порегулировать уличное движение. А потом рабочий день кончается и у них эту палочку отнимают. И новый регулировщик выставляется в стеклянный стакан на всеобщее обозрение и начинает распоряжаться собою и другими, свистеть, брови хмурить и указывать жезлом, а водители, трогающиеся со светофора, глядя на него про себя почтительно думают: "Президе-е-ент!"

Зримые черты, подкрепленные документами, картами, соглашениями и пактами, наш мир приобрел на Парижской мирной конференции, открывшейся 18 января 1919 года. Действительность, в которой мы живем, была сформулирована тогда и тогда же были провозглашены или даже закреплены подписанными документами принципы, которыми руководствуются политики сегодняшние. Эмансипе, фратерните, демокраси, равенство, чьи-то там права и прочая, и прочая, и прочая. Blah, blah, blah, blah. За красивыми словами, однако, скрывалась менее красивая реальность, а именно – извечная борьба государств за место под солнцем. И в борьбе этой все было как обычно – "тьма внешняя и скрежет зубов." Как это выглядело?

Выглядело это так: В Зеркальном зале Версальского дврца, в резиденции французских королей, в месте, которое само по себе было символом власти, собрались формальные и настоящие победители, собрались они для того, чтобы поделить мир. В зале был установлен П-образный стол, во главе которого сидели те, кого мир воспринимал как победителей, сидели сильненькие, ну и чем дальше к дверям, тем ничтожнее людишки. Все как всегда. Все ли?

Луковица – 36

По понятным причинам (Париж же ведь, праздник, который всегда с нами) председательствовал на конференции президент Франции Жорж Клемансо. Современники называли его Тигром. Ну французы, вы же понимаете. Ничего тигриного в Клемансо не было, усы у него, правда, были замечательные, а так – сморчок сморчком. Генерал на свадьбе. Но вот одесную и ошуюю него сидели люди, которые мир и в самом деле делили, сидели хозяева старые – англичане и сидели хозяева новые, наглые выскочки – американцы.

Верховные носители власти в Париже не присутствовали, не царское это дело. Сидел в своем Лондоне король английский товарищ Георг V, и точно так же где-то в Америке сидел его американский двойник, его counterpart, великий аноним, о котором мы ничего не знаем. В Версале сидели их посланцы.

За каждым из посланцев было закреплено место во главе стола, все остальные сидели к небожителям боком и могли смотреть на них только искоса, вытягивая шею, да это было и понятно, не по чину было побежденным смотреть прямо в глаза победителям. А в побежденные попал весь остальной мир, который победители расчерчивали так, как хотели. Этому дала, этому дала, а у этого отняла и то немногое, что имелось. "Ты еще спасибо скажи, турка чумазая, что вообще в живых осталась."

По левую руку от Клемансо сидели: премьер-министр Его Величества короля Георга V Ллойд-Джордж, государственный секретарь по иностранным делам лорд Бальфур и будущий премьер-министр Великобритании, которому предстояло иметь дело уже с новой реальностью – Бонар Лоу. Справа же от "Тигра" сидели президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон, государственный секретарь Роберт Лэнсинг и как вы думаете, кто еще? Ну конечно же! Третьим там скромненько так, с краюшку, примостился наш славный Хаус, наш полковник. Восседают во главе стола президенты, премьер-министры и министры иностранных дел в количестве шести-семи человек, самая, так сказать, соль земли, не горсточки, но планеты, и среди них Полковник. Я вынужден в который уже раз напоминать своим терпеливым читателям, что человек этот не занимал НИКАКИХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОСТОВ. Его никто никуда не избирал и никто никуда не посылал, как с точки зрения здравого смысла, так и с точки зрения государственного официоза его присутствие за столом не могло быть объяснено решительно ничем.

До Версаля Хаус имел высокий титул "Друг Президента", а в Версаль он приехал как один из "советников" романтичного Вильсона. Регламент межгосударственных отношенией строг, короли говорят с королями, президенты с президентами, министры с министрами, ну, а советники с советниками. Друзьями при этом быть не обязательно. Но самое интересное началось потом. Парижская конференция длилась долго, люди совещались, разъезжались, съезжались вновь, жали друг другу руки и подписывали разные важные с точки зрения маленького человека бумаги. "Люди работали." Работали упорно и работали над чрезвычайно важным и ответственным делом – они резали на куски тортик, который назывался Земной Шар. И вот в этот ответственный момент у Вильсона якобы возникли затруднения на домашнем фронте, демократия же, дело понятное, ну, а где демократия, там выборы, большинство в Конгрессе, ответственность перед избирателями, все это архиважно, ну сами посудите – до пожинания ли плодов победы тут, нужно срочно за океан, место истинного демократа там, где демократия и товарищ Вильсон откланялся – "извините великодушно, я на месячишко, другой отлучусь." Вильсон из Парижа уехал и вместо него американскую делегацию возглавил не кто иной, как Полковник. Не министр какой завалященький, не госсекретарь, который продолжал присутствовать в Париже, благоразумно помалкивая, а некий "советник". Консультант.