Луковица - [27]

То, что человеки принимают за мир, есть некая иллюзия, мир – это просто война в другой форме, это некая "среда", попадая в которую государство переходит с галопа на рысь и эта смена ритма уже кажется нам божественным отдохновением, мы можем перевести дыхание. "Боже, как хорошо!" Но до остановки еще очень далеко и это блаженное состояние покоя, которое мы не можем даже и вообразить, будет достигнуто лишь при условии, что на Земле останется только одно государство. Об этом ведь вся наша История.

Люди не понимают, что для государства состояние войны является не просто привычным, государство войною усиливается, государство войною растет, государство войною живет. Дело еще и в том, что далеко не каждое государство решает воевать ли ему или нет. В мире есть всего несколько государств и мы их знаем, и лишь они решают в какой форме будет вестись война сегодня, в форме ли "мира" или в форме "войны", и лишь одни они решают главное – кто сегодня будет участвовать в большой игре, имя которой – Война. Званых много, но избранных очень, очень мало. Участие в войне это подарок и это тот подарок, который еще надо заслужить.

Война предоставляет возможность государству вырасти в нечто большее, воспользуется ли оно предоставившейся возможностью зависит от очень многих обстоятельств, главным из которых является, конечно же, кто возглавляет данное государство в данные момент времени. "Кадры решают все."

Обстоятельства в ведущейся Первой Мировой сложились таким образом, что Америке была предложена честь – участие в войне. Честь была предложена обеими воюющими сторонами, тому благоприятствовали обстоятельства, Судьба, Рок, Провидение, назовите как хотите, но вышло так, что Америка не только получила шанс на участие в войне, но она еще при этом получила и свободу выбора. Повезло. Так тоже бывает. Почему Америка колебалась так долго? Дело было не только во вполне понятном желании выждать до конца и присоединиться к победителю, хитрецов в мире много, люди, в реальности правившие Америкой (мы их в нашем повествовании собирательно называем "Хаусом"), заглядывали гораздо дальше, для них было недостаточным одного лишь "участия", им было мало "усиления", они слишком хорошо понимали, что победитель, будь то Англия или Германия, после трапезы, на которой он съест хорошо прожаренный труп врага, примется и за остальных, за своих вчерашних "союзников", Америке не нужны были крошки со стола, Америке не нужен был победитель Германия или победитель Англия, Америка хотела стать победителем сама, притом, что шансов на это у нее вроде бы не было никаких, и Англия, и Германия со своей точки зрения рассматривали участие Америки в войне лишь как подспорье своей победе – английской или германской.

Американские же колебания в выборе стороны лишь выглядели колебаниями, Америка не колебалась ни секунды, она с самого начала решила воевать и сторону она выбрала тоже – Америка собиралась воевать на своей собственной стороне. Но перед страной было одно выглядевшее непреодолимым препятствие – у Америки не было армии.

Германия, вступая в войну, проанализировала все возможные ситуации, люди, полагающие, что Германия не выполнила неких "планов" и уже в силу этого проиграла, не понимают, что государство заранее планирует все, в том числе и "невыполнение" тех или иных предвоенных планов. Одной из возможных ситуаций, к которым Германия (как и Англия) была заранее готова было и вступление СаСШ в войну. Но дело было в том, что как Германия, так и Англия относились к Америке с точки зрения ее возможностей вести боевые действия с пренебрежением. Германский генштаб рассматривал Америку в военном отношении как государство, находящееся между Голландией и Чили. Точно так же на СаСШ смотрела и Англия. Америка имела для них значение лишь в силу географического расположения, Америка была пристегнута к Атлантическому океану и ценность ее была лишь в этом. Начиная с 1915 года стало ясно, что тот, кто контролирует Атлантику, тот и выигрывает. Вот знаменитая сентенция Черчилля, озвучившего английскую точку зрения на предмет: "Battles might be won or lost, territories might be gained or qiutted, but dominating all our power to carry on the war, or even keep ourselves alive, lay our mastery of the ocean routes and free approach and entry to our ports". Для Англии суть проблемы выглядела именно так – keep ourselves alive, то-есть выжить.

Для того, чтобы выжить, Англя была готова на все, даже и на то, чтобы позволить Америке принять участие в войне и усилиться, до известных пределов, разумеется, и точно так же Германия была готова на все, чтобы позволить Америке принять участие в войне, но уже на своей стороне или, в крайнем случае, удержать Америку в качестве страны "нейтральной". На Америку оказывалось давление, рычаг, которым орудовали немцы и англичане, и который они рвали друг у друга из рук, назывался Мексика. В начале 1916 года части Панчо Вильи (за которым стояли немцы) перешли границу и совершили рейд в Нью-Мексико, спровоцировав американцев на военный ответ. Америка в тот момент была занята тем, что увеличивала свою армию со смехотворных ста тысяч до не менее смехотворных ста сорока тысяч военнослужащих. Был создан корпус численностью до 12 000 человек и корпус этот под командованием генерала Джона Першинга был брошен на "отражение мексиканской агрессии". Першинг, в свою очередь, перешел мексиканскую границу, однако из его попыток уничтожить Вилью ничего не вышло, мало того, пока он находился на мексиканской территории, у него в тылу "villistas" вновь и вновь вторгались на территорию американских штатов и чинили там всякие непотребства. Операция была свернута после того, как стало ясно, что с идеологической точки зрения американцы потерпели полный провал – пеоны, которым до того было, вообще-то, совершенно все равно, какому государству принадлежит штат, в котором они живут, в результате военных действий преисполнились патриотических чувств и во многом неожиданно для самих себя обнаружили, что они – мексиканцы, во всех бедах которых виноваты проклятые "грингос". Американцы, исправляя оплошность, войска отвели, однако последствия того опрометчивого шага они ощущают даже и сегодня. Ну, а тогда как участникам, так и внимательным наблюдателям "войны" стало ясно, кто и чего стоит.