Лукоморье. Каникулы боевого мага - [22]

Тартак лежал на спине, подставив брюхо жарким лучам солнца. На лице блаженная улыбка.

— Тартак, можешь ответить мне на один вопрос? — спросил я, перевернувшись на живот и подставляя солнцу спину.

— Ну? — произнес тролль, не открывая глаз.

— Это правда, что тролли не принимают сторону, одной из сил?

— Правда! — твердо ответил Тартак. — Мы сами сила. Вот сторону, своей силы мы и принимаем!

— Нет. Ты не понял, — заторопился я. — Я имею в виду Свет и Тьму.

— А, это… — Тартак снова расслабился. — А зачем нам? В отношении троллей есть одно, но очень важное правило: не трогай нас, и будет тебе счастье!

— А если тронут?

— Тогда будет тебе несчастье! — ответствовал Тартак безмятежно.

— Но ты-то принял сторону, Света! — не отставал я.

— Это потому, что я — маг! — важно сказал Тартак. — Пришлось выбирать. Мне вот загорать нравится, и тепло я люблю, вот и выбрал Свет.

— Да зачем тебе загорать? Кто твой загар под шерстью увидит? — встрял Тимон.

— Отстань, Тимка! — буркнул Тартак. — Кому надо, тот и увидит.

Возбужденное сопение остальной троицы привлекло мое внимание. Жерест проковырял каким-то образом перегородку и теперь старательно пытался высмотреть что-нибудь пикантное на женской половине пляжа. Братцы сидели рядом и ждали своей очереди. Я толкнул локтем Тимона, обращая его внимание на эту сцену. Тимон поднял голову, нашел взглядом искомое и хмыкнул:

— По-моему, ребята перегрелись.

Ага, понял! Создаем три «защитных кокона» в воде. Левитацией поднимаем их в воздух и тащим сюда. Вода в «коконах» защищена так же надежно, как и мы, будь мы в них. Так, тормозим их над любителями «клубнички»…

— Харут! — скомандовал я.

— О-о-ох! — дружно, со стороны наблюдающих.

— Недаром наблюдение за наблюдающими всегда оценивалось дороже! — назидательно произнес Тимон.

— Это они чего? — приподнял голову Тартак.

— Да жарко им стало, — пояснил Тимон, — а до моря дойти лень.

— Так чего ко мне не обратились? — добродушно пробасил Тартак. — Я бы их в море всех троих зашвырнул.

— И это им было лень, — ответил я, флегматично наблюдая за мокрыми и, вероятно, очень злыми друзьями.

— Это кто такой шутник? — раздраженно спросил Фулос.

Харос, вставший рядом с братом, согласно кивнул головой.

— Это Колин, больше некому, — наябедничал Жерест.

Братья угрожающе двинулись в мою сторону.

— Я вот смотрел на вас и решал, как выйти из создавшейся ситуации. — Я снова перевернулся на спину, и подставил солнцу свою физиономию, кося, однако, на решительных братьев одним глазом. — Было два варианта: первый — охладить вас подручными средствами, второй — предложить это сделать Аранте. Я выбрал первый, для вашего же блага.

Братцы двигались ко мне уже не так агрессивно.

— Ведь попроси я это сделать Аранту, — продолжал я развивать тему, — она бы попросила меня объяснить ей, за что, собственно.

Братья остановились.

— Как настоящий друг, — подвел черту я, — я вынужден был это сделать сам. Так вы думаете, что это была неудачная шутка?

— Вообще-то хорошо освежились! — почесал в затылке Харос.

Фулос согласно кивнул.

— Я как раз подумал, что жарковато стало, а тут, как по заказу, водичка сверху! — расцвел неискренней улыбкой Жерест.

— Вот видите, как хорошо! — мурлыкнул Тимон.

Тартак наконец сообразил, что происходило что-то интересное без его, Тартака, участия.

— Так, может, действительно не надо Аранту привлекать? — пробурчал он, приподнимаясь. — Это и я могу сделать. Желательно только знать — за что?

— Тартак, ну, что же ты поднялся? — обеспокоился Тимон. — Загар неровно ляжет!

— А? Да! — Тартак снова рухнул на песок.

Саррест учил нас метать таррисы. Это такие смертоубийственные железяки, которые летят в цель, противно жужжа, и глубоко вонзаются во все, что попадется им на пути. Кажется, японцы их называют сюрикены, и у японцев они не жужжат. Жужжание, как пояснил нам Саррест, несет важную психологическую нагрузку и воспитательную цель для тех, в кого это добро не попало. Для тех, в кого попало, эти понятия уже не несут никакого смысла.

Учились все, кроме Аранты, которая и так умела это делать в совершенстве, и Тартака, который заявил, что доброму троллю не пристало швырять всякие колючки, если есть добрая палица под рукой. Оба они сидели в сторонке и комментировали наши старания.

Как ни странно, хуже всех получалось у меня. Ну, не ладилось! То пальцы не вовремя разжимаю, то направление не то. Под конец я не выдержал. На глазах у пораженного таким святотатством Сарреста я разнес пульсаром мишень и присоединился к Тартаку и Аранте, заявив, что пульсар тоже несет психологическую нагрузку, только более наглядную.

— Наш человек! — убежденно произнес Тартак.

В проеме двери появился Арин. Он поманил к себе Аранту. Арин с Арантой о чем-то поговорили, и Аранта вернулась к нам. Вид у нее был озабоченный.

— Что-то случилось? — ненавязчиво поинтересовался я.

— Так, разборки местного уровня! — отмахнулась Аранта. — Потом поговорим.

Нас собрали в выделенном нам зале. Присутствовали все плюс Арин и Аррахат собственной персоной. Аррахат изменился. Куда делись вялость и показная старость? Собранный, лицо сосредоточенное. Он легкой походкой, чем-то напоминающей кошачью, прошелся по залу и остановился перед нами.