Лучший дуэт галактики - [28]

В рубку вернулся Петреску с одним из провожатых. Десантник в ответ на вопросительный взгляд командира кивнул.

– Ну что ж, господа, на этом наш визит заканчивается. Я попрошу вас проводить меня до шлюза, если вы не против.

Людей сбили в кучу, заставив заложить руки за голову, и повели к корабельному шлюзу, куда пришвартовался один из десантных ботов. В коридоре на пассажирской палубе Сандерс, старающийся держаться в середине группы, увидел сбитых в кучу пассажиров под охраной нескольких десантников с обнаженным оружием. Он встретился взглядом с Карен – она стояла, как и все, положив руки на затылок. Дик едва заметно кивнул ей, пытаясь успокоить. Карен закусила губу. Эльжбет жалась к Паоло, будто он мог помочь ей, Юджин и Карл, как обычно, держались рядом. Анжела Янсен и Ахмет-Гирей стояли немного в стороне от всех. Платье Анжелы было порвано, у Ахмет-Гирея была рассечена бровь и глаз стремительно заплывал опухолью. Полубоя среди пленников не было.

Мерсерон обвел всех взглядом:

– Господа, приношу вам свои извинения за столь неудачный рейс. Позвольте также…

– Извиняться следует мне, – мужчина отстранил капитана, – но я не стану. Каждый промышляет как может…

Ахмет-Гирей рванулся к нему. Двое десантников повисли на его плечах. Он закричал что-то на фарси, обращаясь к предводителю пиратов. Из всего услышанного Сандерс разобрал только имя – Юсуф. Мужчина что-то резко ответил, и тогда Ахмет-Гирей заговорил на стар-инглиш. Он торопился, изо рта летела слюна, глаза сверкали бешенством, незаметный до сих пор акцент прорезался в его речи:

– Это не пираты, не верьте ему. Они никого…

Его резко ударили в висок навершием сабли. Ноги Ахмет-Гирея подогнулись, и он повис на руках державших его десантников. Закричала Анжела Янсен, взвизгнула Эльжбет.

– Молчать всем! – заорал Юсуф.

На пассажиров и команду посыпались удары, тычки остриями клинков. Сандерсу досталось саблей плашмя вдоль спины, он зашипел от боли, стараясь казаться жалким и испуганным. Последнее было изобразить легко – выхода из создавшейся ситуации он не видел. Теперь уже было ясно, что нападение на «Глорию» имело целью захватить Ахмет-Гирея, а после таких нападений свидетелей не оставляют. Или всех выбросят из шлюза, или расстреляют яхту из орудий.

Офицеров и пассажиров согнали на верхнюю пассажирскую палубу, расставили парами и в окружении десантников погнали к выходному шлюзу. Мерсерон обернулся к Юсуфу:

– У меня был еще один пассажир!

Сандерс мысленно зааплодировал капитану – его и самого подмывало спросить, где Полубой. Он видел впереди весь коридор пассажирской палубы. Все стилизованные под красное дерево двери были распахнуты, и лишь одна оставалась закрытой. Дверь их с мичманом каюты. Юсуф равнодушно пожал плечами:

– Сожалею. Герметичная переборка одной каюты не поднялась после того, как мы наложили заплаты на пробоины, и давление пришло в норму. Следовательно, за ней космос, капитан. Если пассажир был там, а больше его нигде нет – команду мы заперли в ангаре, значит ему не повезло.

– Будьте вы прокляты.

Сандерс с удовольствием присоединился бы к проклятию Мерсерона, если бы это помогло Полубою. Жаль мужика, он начинал нравиться Дику. Были в нем какая-то спокойная уверенность, основательность и надежность, как в тяжелом танке. «Я ни разу не терял напарников, – вдруг подумал Сандерс. – Правда, и напарники у меня были, только когда я начинал работать. Но он был русский! Скандал… Как я буду докладывать Вилкинсону?» – подумал он и тут же спохватился. Похоже, если его логические выкладки верны, доложить он просто-напросто не сможет. «Ганимед» подберет на месте боя несколько обломков, и к случаям внезапного и необъяснимого разрушения космических кораблей будет добавлено еще одно название: яхта «Глория», порт приписки – Таир, Республика Таир. Хотя нет, Мерсерон, кажется, успел передать, что его атакуют. Эх, если бы «Ганимед» был хоть чуть-чуть ближе… Вольно же было капитану лететь без сопровождения.

Пленники вытянулись по коридору по двое в ряд, сопровождаемые охраной. Сандерс оказался рядом со вторым помощником. Мальчишка шел, сжав зубы, на скулах играл нездоровый румянец то ли от стыда, то ли от страха. Дик легонько толкнул его локтем. Парнишка, словно на прогулке в парке, повернул к нему голову и сказал чуть ли не во весь голос:

– Слушаю вас, профессор.

Дик едва не застонал – ну что за идиот! Идущий рядом десантник с короткой черной бородкой тут же врезал парню кулаком по почкам. Он изогнулся, мучительно ловя ртом воздух. Сандерс почувствовал, как в груди закипает бешенство. Он скосил глаза. Его охранник отвлекся, поправляя шлем на спине. Сандерс взял второго помощника под руку, придержал, соображая, как лучше вырубить бородатого – ударом в горло или в пах, насколько он помнил, у этого типа скафандров там было слабое место. Что будет потом, ему стало все равно: теперь он точно знал, что живым с «Глории» не уйдет никто – ни из команды, ни из пассажиров.

Грохот и треск ломающегося дерева ошеломили всех: и пассажиров, и пиратов. Закрытую дверь каюты будто прошили из плазмобоя – две неуловимо стремительные тени, отливающие серебром чешуи, врезались в десантников. Скафандры двух из них мгновенно оказались порванными в клочья, вверх ударили фонтаны крови. Они еще падали, когда Сандерс от души врезал бородатому ребром ладони по горлу, швырнул вытаращившего глаза второго помощника на палубу и подхватил выпавшую из рук десантника саблю.