Лучший друг Светы - [3]

 - Руслан, может, ты сходишь? – попросила она.

 Руслан был мирный и вежливый парень, но тоже оказался не дурак.

 - А если двери захлопнутся? Я это… в Москву уеду, - заулыбался он.

 И тут Света не выдержала, словно дёрнул её кто-то.

 - Ой, господи, какие вы, парни, сыкуны! – воскликнула она.

 Она скинула рюкзак на руки опешившего Серёги и рванула к вагону.

 - Какой он хоть у тебя? – бросила она Наде через плечо. - Розовый?

 Надя смотрела на неё, разинув рот. «Что бы она сделала, если бы я вернулась к ней с зонтом? – уже потом думала Света. – Подарила бы мне надушенный платок? Стала бы наконец со мной разговаривать? Угостила бы хлебными палочками?»

 Ещё по пути к вагону у Светы мелькнула мысль, что это не подвиг, а форменная глупость, но движение было не остановить. Света влетела в вагон. Внутри было пусто и грязно, зонтик валялся под лавкой. Не розовый, но близко – цвета фуксии. Света не знала, какого фуксия цвета, но подумала, что как раз такого.

 Она нырнула под лавку, открытой ладонью, как эстафетную палочку, схватила зонт и рванула к тамбуру.

 Поезд качнулся. Света чуть не пропахала носом пол, но удержалась на ногах и выскочила в тамбур в тот момент, когда двери с грохотом захлопнулись. Электричка дернулась и поехала. Мимо проплыли ошарашенные физиономии её друзей, злое лицо Прекрасной Дамы и ухмыляющаяся Пашкина рожа, а потом как на слайдах в обратном порядке замелькали деревья, кусты и дома. Мимо плыли, увеличивая скорость, зоны отчуждения с рельсами и пыльными сорными травами, а затем потянулись поля.

 Света схватилась за стоп-кран, изо всех сил дёрнула его. И замерла. Поезд, отчаянно скрипя и рассыпая искры из-под колес, встал. Пару секунд она ждала, что двери сейчас распахнутся, и уже чувствовала близость свободы. Но двери не открылись, вместо этого из переговорного устройства, сквозь шумы и хрипы, послышался злобный мат машиниста, и электричка, не открывая дверей, тронулась снова. Оставалось считать километры и пролетающие полустанки.

 Света чувствовала себя дурой.

 Казалось, электричка не остановится никогда, мелькали платформы, но электричка неслась дальше, обратно к Москве. Наконец, когда смысла в этом уже не было, состав начал сбавлять ход. Двери распахнулись, и Света вышла.

 Электричка за спиной захлопнула двери, тронулась, и вскоре обнажила пустые рельсы. За рельсами начинались поля отчуждения с замершими кое-где грузовыми составами. Вскоре и дрожание в рельсах прекратилось, стало слышно, как поют птицы.

 Платформа была пуста. Кое-какие строения на ней были, но это был не вокзал, лишь жалкое его подобие. Солнце уже цепляло боком горизонт, и километровые тени растянулись по земле.

 Звякнул телефон. Сообщение от Серёжки звучало очень бодро. «Езжай в Москву», - прочитала Света и неожиданно для себя обиделась. Они сто лет были друганами, и ей никогда не приходило в голову обижаться, что он, к примеру, сроду не провожал её до дома. Или ещё из-за какой-нибудь подобной ерунды. Серёга часто косел ещё больше Светы, и это его порой приходилось куда-то провожать, волочить на себе и сажать в поезд метро или на автобус. Да и вообще, Света могла доехать до дома ничуть не хуже любого другого.

 Но вот теперь, стоя в одиночестве на безымянной платформе, Света чувствовала, что обижена, и на Серёгу, и на всех остальных. В конце концов, это же для них она старалась, совершала то, на что у них у всех кишка была тонка.

 В руке у неё всё ещё был трофейный, почти что розовый, зонт, и Света, перехватив его покрепче и глядя, как постепенно темнеет вокруг, подошла к лавке и села.

 Задача была, как в старой загадке про козу, капусту и волка, только звучала она примерно так: как доставить по назначению девушку, не наставив ей некрасивых синяков, не испачкав её и не потрепав. И главное – не обронив по пути её честь и достоинство. Стоило только представить себе, как напрягаются парни, когда идут со своей девушкой по чужому криминальному району. Ну а теперь она была сама себе и баба, и мужик. И коза, и капуста, и волк, и лодка. И задача у неё была одна - доставить себя на Вторжение.

 На платформе появилось несколько человек – то ли местные, то ли тоже отставшие от электричек. Сумерки смешивали карты, тени поползли по рельсам, отсчитывая минуты и часы. Никакого движения не было. Кто-то, проходя рядом, сказал, что электричек в сторону Фестиваля больше не будет.

 Электрички к платформе, и правда, не подходили, но откуда-то на этом полустанке собиралось всё больше народу. В темноте безостановочно клубилось броуновское беспорядочное движение.

 Появился какой-то тип с золотыми зубами, и с ним его девица - кажется, он звал её Иркой. Ирка временами поддерживала его, видно было, что золотозубый тип был сильно пьян. Он от неё отмахивался – чтобы знала своё, женское, место. Ирка не обижалась, видимо, своё место знала.

 Они несколько раз прошли мимо. Мелькали в свет фонарей и поглядывали на Свету. Потом ошивались где-то поблизости. И наконец, Света увидела, что Ирка направляется прямо к ней.

 Ирка присела рядом на корточки. Света молчала, ждала, чтобы Ирка начала разговор. И Ирка начала.