Лучший друг девушки - [90]

– Папуля, купи мне это...

Высокого роста, темноволосый, красивый, Брукс был воплощением того, о чем повествовалось в лучших из литературных произведений. Как и она, он был полуангличанином, полуамериканцем, правда, в его случае порядок был несколько иным. Мать его была англичанкой, одной из двух дочерей сэра Реджинальда Брукса, банкира-коммерсанта; отец – американцем, прямым потомком Александа Гамильтона. У Брукса было двойное гражданство, но воспитывался и обучался он в Америке – Гротон, затем Гарвард. Он был богат, принимаем в свете по обе стороны Атлантического океана, и ему было тридцать лет против ее восемнадцати. Билли был обеими руками «за». Со своей стороны, Брукс был польщен такой честью и достаточно умен, чтобы по достоинству оценить свои возможности в ранге мужа Дианы Банкрофт. Гамильтоны считались богатыми людьми, но в сравнении с Билли они были не более чем состоятельными. Билли мог запросто купить и продать Рокфеллеров вкупе с Асторами.

Последнее обстоятельство и привлекало Брукса больше всего. Диана будет ему прекрасным партнером. Изящная, хорошенькая, всегда изысканно одетая, не слишком умная, чтобы быть опасной, но и не слишком глупая, чтобы с нею нельзя было показываться на людях. Она была во всех отношениях продуктом той жизни, о которой Брукс только мечтал. Если обрести эту жизнь можно было, лишь став мужем Дианы, то, значит, так тому и быть!

Свадьбу назначили через две недели в «Уитчвуде» – во второй половине июля в саду во всей красе уже будут благоухать цветы. Этот фактор органично входил в цветовую гамму свадебной церемонии, как ее задумала Ливи, учтя цвета платьев шести подружек невесты, цвет шатра, в который гости смогут попасть прямо с террасы дома, собственного ее платья, даже цвет еды, которую будут подавать гостям. Все продумала она, не упустила ни одной детали в своем неизбывном стремлении во всем достигать совершенства.

Свадьбой ее сына Джонни заправляли родители невесты, и, хотя Бенедикты были вполне светскими людьми и имели весьма обширные связи в обществе, торжество, состоявшееся в ньюпортском «коттедже» Бенедиктов, хотя и обладало внешней, показной красивостью, было лишено, с точки зрения Ливи, самого главного компонента: элегантности. Никто, однако, не посмеет сказать такого об этой свадьбе.

Вот почему она была столь строга в отношении приглашений. Однако в самый последний момент Билли перечеркнул ее планы, с треском припечатав ладонью к столу два листка с проставленными в них именами.

– Этих пригласи обязательно.

– Но я бы хотела сократить число приглашенных... Ты же знаешь, церковь наша слишком мала...

– Тогда избавься от других. А эти должны быть там обязательно. Я ясно выразился?

– Как хочешь.

– Вот именно, – хмыкнул он.

Но в виде компенсации предоставил в ее распоряжение чек с непроставленной суммой.

– Сколько потребуется, столько и трать, – великодушно распорядился он. – В конце концов я выдаю замуж не кого-нибудь, а свою первую и единственную дочь.

Ливи пропустила мимо ушей шпильку в адрес Розалинды. У Билли уже вошло в дурную привычку без всяких видимых причин лягать свою падчерицу. В последний раз, когда все они виделись с ней на свадьбе его пасынка, где Диана исполняла роль цветочницы, а Роз была просто гостьей, он вел себя по отношению к ней как совершенно чужой человек, ни разу даже близко не подошел к ней и не перемолвился ни единым словечком.

Вечером того же дня, во время обеда в «Сан-Лоренцо», Диана спросила своего жениха:

– Кто такие Холман-Прентиссы?

– Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?

– Они прислали какой-то странный подарок... мы с мамой долго ломали голову, что бы это могло быть, но так и не пришли к единому мнению, правда, отлита эта вещица из чистого серебра.

– Тогда, кто бы они ни были, они очень богаты. Видимо, кто-то из знакомых твоего отца.

В голосе Брукса звучало уважение. Как и для его тестя, деньги составляли весь смысл жизни. Даже очень много денег было для него мало. Женитьба на Диане Банкрофт несомненно должна была приблизить его к вожделенному пределу. А то обстоятельство, что она была еще и дочерью Ливи Банкрофт, гарантировало ему точную копию той совершенной домашней жизни, которую ее мать обеспечивала ее отцу. Билли прямо так и сказал ему:

– Диана – истинная дочь своей матери, как ты, надеюсь, это уже заметил. Ты выиграл гран-при, Брукс. Полагаю, ты сам понимаешь это.

Брукс понял его слова правильно. В них было предупреждение. Ты обязан содержать свой приз в образцовом порядке и держать его всегда на виду у людей, ни в коем случае не давать ему тускнеть, но самое главное – не позволять никому пользоваться им. На сей счет можно бы и не беспокоиться, подумал про себя Брукс.

Ливи, со своей стороны, ничего не сказала Диане. Призвав помолвленную дочь в свою гостиную и предварительно выкурив целую пачку «Данхилла», она попыталась было завести с ней разговор о супружеских обязанностях, на что Диана только снисходительно улыбнулась.

– Мамуля, я все это прекрасно знаю, у нас в школе, между прочим, были специальные занятия по анатомии и по гигиене половой жизни. Я знаю, что меня ждет.