Лучший друг бога - [20]

– Бог умер, – перебил Ник. – Его останки были найдены в 2019 году. Они плавали в космосе неподалеку от Альфы Центавра.

– Там были обнаружены останки какого-то организма, в несколько тысяч раз более совершенного, чем мы, – сказала Чарли. – И он наверняка мог создавать пригодные для обитания миры и заселять их другими живыми организмами, сотворенными по своему образу и подобию. Но это не доказывает, что он был Богом.

– Я думаю, это и был Бог.

– Давай я останусь у тебя на эту ночь, – сказала Чарли, – а может быть, если будет необходимо, – только если это действительно будет необходимо – и на следующую. Ладно? – Она взглянула на него снизу вверх, яркая ее улыбка купалась в лучах невинности. Словно она, как маленькая киска, просила только блюдечко молока – и ничего больше. – Не бойся Дэнни – он тебе ничего не сделает. Если он кого-нибудь и побьет, то только меня. Но вряд ли он исхитрится найти твою квартиру – куда ему. Он не знает твоего имени; он не знает…

– Он знает, что я работаю на Дзету.

– Дзета не боится его. Дзета может из него котлету сделать…

– Ты сама себе противоречишь, – сказал Ник; или так ему, по крайней мере, показалось. Возможно, на него все еще действовал алкоголь. Он задумался: когда же все это выветрится? Через час? Через два? Так или иначе, скибом он, по всей видимости, управлял нормально – пока еще ни один офидант ПДР не остановил его и не сцепился с ним буксировочным лучом.

– Ты боишься, что скажет твоя жена, – сказала Чарли. – Если ты приведешь меня домой. Ей много чего придет в голову.

– Ну да, и это тоже, – ответил он. – А еще тот закон, который называется «Изнасилование несовершеннолетней». Тебе ведь нет еще двадцати одного, да?

– Мне шестнадцать.

– Тогда, как видишь…

– Ладно, – беспечно сказала она. – Приземляйся и высади меня.

– А деньги у тебя есть? – спросил он.

– Нет.

– Но ты справишься?

– Да. Я всегда могу справиться. – Она говорила безо всякой злости; казалось, она не обвиняет его за нерешительность.

«Возможно, что-то похожее происходило между ними и раньше, – задумался он. – И другие, подобно мне, были в это втянуты. С самыми благими намерениями».

– Я скажу тебе, что может с тобой произойти, если ты возьмешь меня к себе домой, – сказала Чарли. – Тебя могут свинтить за хранение кордонитского материала. Тебя могут свинтить за изнасилование несовершеннолетней. Твоя жена – которая тоже будет арестована за хранение кордонитского материала – бросит тебя, и так никогда и не поймет и не простит тебя. И все же ты не можешь так просто оставить меня, потому что я девушка и мне некуда пойти…

– К друзьям, – перебил Ник. – У тебя должны быть друзья, к кому бы ты могла пойти. – «Или они слишком боятся Дэнни?» – задумался он. – Ты права, – чуть погодя сказал он. – Я не могу так просто оставить тебя.

«Похищение, – подумал он. – Меня вполне могли бы обвинить и в этом, если только Дэнни собирается обратиться в ПДР». Впрочем, Дэнни не мог, не должен был этого сделать, поскольку тогда он автоматически был бы задержан как распространитель кордонитского материала. Он не мог на это отважиться.

– Странная ты девчонка, – сказал он Чарли. – С одной стороны – сама наивность, а с другой – упряма, как складская крыса. – «Может быть, торговля нелегальной литературой сделала ее такой? – задумался он. – Или это получилось по-другому… она уже выросла твердой и упрямой – потому и стала тяготеть к этому занятию». Он взглянул на нее, внимательно изучая ее одежду. «Она слишком хорошо одета, – подумал он, – все это дорогие шмотки. Может быть, она жадная до вещей – тогда это способ заработать достаточно юксов, чтобы удовлетворить свою жадность. Для нее это одежда. А для Дэнни – «Шеллингберг-8». Без этого они были бы обычными подростками – из тех, что ходят в школу в джинсах и просторных свитерах. Зло – подумал он, – на службе у добра». Впрочем, точно ли писания Кордона были добром? Раньше он никогда не видел подлинной брошюры Кордона; теперь она у него, похоже, оказалась, и он мог сам прочитать ее и поразмыслить. «И оставить Чарли с собой, если это окажется добром? – задумался он. – А если нет – то швырнуть ее этим волкам – Дэнни и патрульным машинам, в которых сидят постоянно прислушивающиеся телепатические Аномалы».

– Я – сама жизнь, – сказала девушка.

– Что? – ошеломленно переспросил Ник.

– Для тебя я – сама жизнь. Сколько там тебе, тридцать восемь? Сорок? Что же ты узнал? Сделал ли ты хоть что-нибудь? Смотри на меня, смотри. Я – сама жизнь, и пока я с тобой, часть ее переходит тебе. Теперь ты не чувствуешь себя таким старым, правда ведь? Теперь, когда я сижу рядом в этом скибе.

– Мне тридцать четыре, – сказал Ник, – и я совсем не чувствую себя старым. Кстати говоря, пока я сижу здесь с тобой, я чувствую себя старше, а не моложе. И ничего мне не переходит.

– Перейдет, – сказала она.

– Ты знаешь это по опыту, – произнес Ник. – Со старшими мужчинами. До меня.

Открыв сумочку, она достала оттуда зеркальце и пудреницу; она стала проводить аккуратные полосы от глаз, по щекам и к подбородку.

– Ты используешь слишком много косметики, – заметил он.

– Чудесно, ты еще назови меня шлюхой за два юкса.